Дзержинский

В поход за хлебом в деревню были двинуты рабочие отряды. Огромную помощь в изъятии излишков у кулаков и снабжении хлебом городов и Красной Армии оказали созданные в деревне комитеты бедноты. Была подорвана и экономическая мощь кулачества: 50 миллионов гектаров земли перешло из рук кулаков к беднякам и середнякам.

В защиту интересов кулачества выступили левые эсеры. Они ополчились против изъятия излишков хлеба, против комитетов бедноты, продолжали агитацию против Брестского мира.

Такова была обстановка, когда 4 июля открылся V Всероссийский съезд Советов.

Съезд одобрил внешнюю и внутреннюю политику Советского правительства и отверг резолюцию левых эсеров о разрыве Брестского договора с Германией. И тогда 6 июля левые эсеры подняли мятеж в Москве. К мятежу Центральный Комитет левых эсеров готовился заблаговременно.

— Мы не должны выступать против Советской власти, — говорила Спиридонова, на заседании ЦК левых эсеров 24 июня 1918 года. — Идея Советов слишком хорошо усвоена массами, и всякое восстание против Советов они не поддержат. Наоборот, мы должны выступать под лозунгом «Против большевиков, но за Советскую власть».

— На какие вооруженные силы мы можем рассчитывать? — поинтересовался Прошьян. — Как бы ВЧК не поставила нас к стенке.

— Основным ударным кулаком будет отряд ВЧК под командованием Попова. Кроме того, мы стягиваем в Москву наши боевые дружины из Тулы, Твери и других городов. Впрочем, об этом вам лучше доложит Александрович.

— На отряд Попова можно полностью положиться, — начал Александрович. — Большую часть коммунистов и сочувствующих им солдат мы постепенно отправили на фронт, а отряд пополнили нашими людьми и черноморскими морячками-анархистами. Попов установил контакт с Покровскими казармами и заверяет, что если не все, то часть расположенных там войск в момент восстания перейдет на нашу сторону. Сигналом к восстанию будет убийство германского посла Мирбаха. Оно будет совершено членом нашей партии чекистом Блюмкиным, и это внесет дезорганизацию в работу ВЧК.

— А латыши?

— Латышские части в лагерях, далеко за городом, а отряд Попова здесь, в центре, в Трехсвятительском переулке.

Ответы Александровича всех удовлетворили и вселили уверенность в успех.

— Восстание внешне должно выглядеть как самооборона нашей партии от репрессий со стороны большевиков. Большевики, безусловно, попробуют что-то предпринять против нас после убийства Мирбаха. Они нападают, мы обороняемся. Это тоже принесет нам симпатии масс и будет способствовать успеху, — заключила Спиридонова.

Вопрос о восстании был решен, тактический и стратегический план, предложенный ею, одобрен.

Вначале все разыгрывалось как по нотам. Блюмкин убил графа Мирбаха. Дзержинский приехал в отряд Попова, чтобы арестовать убийцу, и сам был арестован вместе с сопровождавшими его чекистами. Вслед за ним мятежники арестовали председателя Моссовета Смидовича, захватили здание ВЧК на Большой Лубянке, 11 и арестовали находившихся там в этот момент большевиков-чекистов. Сделать это было совсем нетрудно: охрану здания ВЧК нес отряд Попова. К счастью, из членов коллегии ВЧК мятежникам удалось захватить только Лациса, остальные находились в Большом театре, на съезде. Затем левые эсеры захватили Главный почтамт и разослали во все концы несколько сумбурных телеграмм с извещением о захвате власти. Дали несколько орудийных выстрелов по Кремлю, и Спиридонова отправилась на съезд предъявлять свои условия «деморализованным» большевикам.

А дальше у левых эсеров все пошло, как любил выражаться курьер ВЧК старик Сорокин, «на перекосы».

Узнав об аресте Дзержинского, Ленин предупредил мятежников, что, если хоть один волос упадет с его головы, они заплатят тысячью своих голов, и приказал Петерсу немедленно арестовать всю левоэсеровскую фракцию съезда вместе со Спиридоновой. В районах Москвы были мобилизованы все коммунисты, созданы рабочие отряды. Эсеровские боевые дружины и пикнуть не успели, как были разоружены. Не оправдались надежды мятежников и на Покровские казармы. Ни одна часть Московского гарнизона не присоединилась к мятежу.

Оказавшись без своей «богородицы» — так рабочие прозвали Спиридонову, — ЦК левых эсеров, заседавший в отряде Попова, погряз в бесконечных словопрениях: развивать ли наступление на Кремль и Большой театр или ограничиться самообороной.

Тем временем прибывшие из лагерей части Красной Армии заняли исходные позиции и начали стягивать кольцо вокруг района, занятого мятежниками.

Как только первые снаряды разорвались во дворе особняка, где помещался штаб отряда Попова, члены ЦК левых эсеров, переодевшись в штатское платье, бросились наутек.

— Подлые трусы и изменники убегают! — кричал им вслед Дзержинский, стоя у окна помещения, в котором содержались арестованные.

Вслед за «вождями» стала разбегаться и их «армия». Дружная атака латышей завершила дело. К полудню 7 июля мятеж был ликвидирован.

Вернулись в ВЧК Лацис и арестованные вместе с Дзержинским чекисты Беленький, Трепалов и Хрусталев. Сам он после освобождения направился прямо в Кремль.