Дзержинский. Кошмарный сон буржуазии

1920 год. Наступление на Варшаву. Дзержинский – самый активный член Польского ревкома. Полон энтузиазма, полон веры в то, что близок час раскрепощения рабочего класса Польши, свержения буржуазии, осуществления диктатуры рабочего класса.

Горячее желание Феликса тогда не осуществилось. Польша осталась панской. Но он не унывает, не падает духом. Он знает: революция в Польше неизбежна. Нужна еще глубокая работа по революционизированию широких рабочих масс Польши.

Конец гражданской войны, начало мирного строительства. Дзержинский на постах наркома путей сообщения и председателя ВСНХ. Начало его работы на поприще хозяйственном… Он берется за новое для себя дело. Он это понимает и сознает. Он берется за самое добросовестное, самое усидчивое изучение порученных ему областей хозяйственной жизни…

С присущей ему энергией борется он с самой ожесточенной расхлябанностью, распущенностью, со всякого рода злоупотреблениями… То, чего его предшественники выполнить не могли, что было им не по силам, то выполняется целиком и полностью Дзержинским, несмотря на колоссальные трудности и препятствия…

Пусть светлая и прекрасная жизнь… неутомимого борца и революционера, беззаветно храброго и преданного товарища, строителя новой жизни Феликса Эдмундовича Дзержинского служит образцом для новой смены.

Л. Б. Ривин Дзержинский в моей жизни

Ривин Лазарь Борисович – с 1918 г. работал в органах ВЧК, ОГПУ, НКВД.

За время пребывания в Орловском централе мы – политзаключенные – почувствовали в Дзержинском стойкого революционера… и полюбили его. Расставаться с ним было тяжело.

В дни Февральской революции 1917 года трудящиеся города Орла вышли на улицы и потребовали освобождения из тюрем политических заключенных. Тяжкие оковы, давившие меня 10 лет, спали навсегда. Все революционеры получили долгожданную свободу и разъехались по родным местам. Я уехал к себе в Белоруссию и устроился на работу в одну из транспортных организаций. Через некоторое время наш район был оккупирован германскими войсками. Всем советским учреждениям пришлось эвакуироваться в тыл… Я решил поехать в Саратов к сестре, которую не видел много лет. Мой путь лежал через Москву.

Побывать в новой советской столице было давнишней моей мечтой. Не скрою, очень хотелось встретиться с Дзержинским. Мне говорили, что он работает в Кремле вместе с В. И. Лениным.

Москва встретила меня ясным апрельским утром. От Александровского (теперь Белорусского) вокзала до Казанского решил пройти пешком и посмотреть город…

С Красной площади не хотелось уходить. Словно завороженный смотрел на развевающийся красный флаг над зеленым куполом Кремлевского дворца – символ победившей пролетарской революции, за которую мы боролись и страдали в тюремных казематах. Сознание того, что в Кремле живет и работает наш вождь и учитель В. И. Ленин, а рядом с ним – мой друг Ф. Э. Дзержинский, радовало и вдохновляло меня. Однако зайти к Феликсу Эдмундовичу в Кремль я постеснялся.

С мыслями о Ленине и о Дзержинском через Никольскую улицу (ныне улица 25 Октября) вышел на Лубянскую площадь (площадь Дзержинского) и по улице Большая Лубянка (улица Дзержинского) направился в сторону Казанского вокзала. Иду, наблюдаю, мечтаю… И вдруг… я почувствовал на плече чью-то руку и тут же услыхал радостный возглас:

– Лазарь, дорогой, это ты?

Оглянувшись, я увидел Феликса. Вместо каторжника в тюремной робе, худого и бледного, каким он в 1916 году покинул Орловский централ, передо мной стоял стройный, в длинной шинели человек. На голове военная фуражка с красной звездой, а на ногах вычищенные до блеска сапоги. Чисто выбритое лицо расплылось в доброй улыбке, искрящиеся глаза излучали радость.

В первые секунды я настолько растерялся, что не мог сказать ни слова…

– Ты откуда и какими судьбами оказался в Москве? Я ведь работаю в этом здании, – указал Феликс на красивый угловой дом на Большой Лубянке, около которого мы встретились.

– Идем ко мне, там и поговорим.

С этими словами Дзержинский взял меня под руку, мы вошли в вестибюль дома. По тому, как приветствовали его часовые с винтовками в руках и сновавшие мимо люди в кожаных куртках с висящими на ремнях маузерами, я понял, что здесь какой-то военный штаб и Феликс Эдмундович здесь главный. Обращал на себя внимание и стоявший на возвышенной площадке в вестибюле пулемет «максим»…

– А я слышал, что ты работаешь в Кремле вместе с Лениным? – спросил я Дзержинского…

– В Кремле у Владимира Ильича бываю часто, но работаю, можно сказать, днюю и ночую, здесь, – ответил Дзержинский.

– Ну, теперь рассказывай о себе все, – предложил Феликс Эдмундович, когда мы вошли в его рабочий кабинет и уселись друг против друга.

Я последовательно, но кратко поведал о своем освобождении из тюрьмы, о пребывании на родине…

Затем мы начали вспоминать нашу жизнь в Орловском централе, которая казалась нам теперь кошмарным сном…

Как бы подводя итог нашим воспоминаниям, Дзержинский сказал: