Дзержинский. Любовь и революция

Совершенно больная Михалина Фейнштейн, которая после освобождения из тюрьмы уехала в Краков, а затем в Вену, 14 октября 1909 года совершает в Берлине самоубийство, приняв цианистый калий. Она оставляет два письма: родителям и Сабине. “Не мучайся. Живи спокойно, – пишет она сестре, – потому что я не хочу, чтобы мысль обо мне отравляла (…). Это моя просьба, большая просьба. Сделай Ю. счастливым, будь счастливой сама. Прощай, целую, дорогая, дорогая”.

Кто этот Ю.? “Юзеф”, партийный товарищ и мужчина, которого Михалина, женщина с меньшей привлекательностью и более слабой личностью, чем Сабина – любила без взаимности, видя к тому же его очарование сестрой. Сабина знала об этом, Феликс тоже. Он писал ей: “Ты хотела, чтобы я взял Мичу в жены – но она для меня только добрая, мягкая женщина – как ребенок. Ты мучилась, что всех у нее забираешь – наверное, такая уж ты есть – твоя красота пленит любого”.

Смерть Мичи вызывает большой шум и становится потрясением для польских и немецких социал-демократов. 26 февраля Сабина записывает:

Мича отравилась. Как когда-то Бенио цианистым калием, который неизвестно где достала. У нее был ключ от квартиры одного из товарищей, где она приводила в порядок привезенный из Польши партийный архив. Она не вернулась домой – жила у Владка. Перепуганный товарищ потихоньку спустился по лестнице, чтобы не разбудить хозяйку немку, которая не очень дружелюбно относилась к поляку. Он поехал к Владку – взяли такси – и будто бы тяжело больную – в темноте ночи, велев ехать медленно, чтобы не разбудить якобы спящую, привезли ее домой. (…) Много было проблем.

Проблем было действительно много, потому что подозрительная смерть могла заинтересовать полицию, а все были на нелегальном положении, имея фальшивые документы. Брат был в отчаянии, ему пришлось симулировать внезапную болезнь сестры и официально оформить ее смерть, после чего, уже на похоронной машине, ее тело перевезли на берлинское кладбище Вайсенкирхе. «Ранним утром мы с Юзеком [дядей] поехали на кладбище, – пишет Сабина. – Тышки не было – слишком много приехало товарищей – это было небезопасно. Рядом с могилой стояла Роза. Она обняла меня и сердечно прижала к себе, при этом повторив просьбу, чтобы я поехала к ней».

Конвергенция любви, смерти и революции коснулась более широкого круга лиц. Ведь Владек уже давно должен был понять, насколько глубоко его сестры вовлечены в союз с товарищем по партии. После смерти Мичи он с ума сходил от горя. Как оказалось, и Ханецкий, скрытно влюбленный в Сабину, воспринимал все происходящее значительно ближе к сердцу, чем казалось. Сабина пишет:

[Куба] посчитал, что наступил самый подходящий момент, чтобы сказать мне, что сейчас, когда Мича из-за меня покончила с собой, я должна немедленно прекратить флирт с Юзефом. Здесь накопилось так много разных обстоятельств, что самым простым решением будет, если я выйду за него [Кубу] замуж. Я была вне себя от возмущения, но не ответила ни слова.

И добавляет комментарий: «Юзек его возненавидит, если я ему об этом расскажу»²⁵⁰.

Феликс, которого в это время по этапу везли на вечное поселение в Сибирь, ни о чем не знает. И только в декабре, когда после третьего побега он добирается в Варшаву, до него доходит известие о смерти Мичи. Сабина так описывает их встречу: