Дзержинский на фронтах Гражданской

Еще 20 октября 1920 г. для объединения усилия чекистских и военных органов по охране революционного порядка в столице СТО назначил Дзержинского председателем Московского Комитета обороны, подчинив ему в отношении внутренней службы войска Московского военного округа.

28 октября 1920 г. Дзержинский подписал приказ о проведении операции по предупреждению белогвардейского восстания. В нем отмечалось, что, по имеющимся в ВЧК сведениям, русские контрреволюционеры, опираясь на поддержку мировой буржуазии, поставили себе задачу свергнуть советскую власть вооруженной рукой, поднять восстание, прежде всего в Москве. Поэтому ВЧК предложила всем губЧК совместно с парткомами выработать ряд мер по предупреждению возможных восстаний; при объявлении забастовок принимать различные меры к их ликвидации, вплоть до суровых репрессивных мер к руководителям и злостным подстрекателям, а в отношении рабочих применять предупредительные меры. Немедленно приступить к аресту всех контрреволюционеров, как в военных, так и в гражданских учреждениях, в отношении которых имеются данные: активных членов партии правых и левых эсеров, монархистов, народных социалистов, кадетов, меньшевиков и анархистов, могущих принять участие в выступлении. По согласованию с парткомами «подготовить на всякий случай ударный кулак из надежных и преданных советской власти товарищей»; немедленно арестовать «всех гнусных и злостных шептунов, распространителей ложных панических слухов, подстрекателей-агитаторов»; при проведении операций обращать особое внимание на уничтожение связей белогвардейцев с другими городами, немедленно сообщая по телеграфу соответствующим губЧК.

В конце приказа Дзержинский дал ряд рекомендаций местным губЧК по проведению операций, направленных на предупреждение восстаний. Во-первых, не проводить операций вслепую, изолировать только тех лиц, против которых есть фактический материал. Во-вторых, при арестах ответственных спецов соблюдать все формальности. В-третьих, решение о массовых операциях и сама операция должны производиться с ведома и согласия парткома и губисполкома. В-четвертых, случайно задержанных немедленно освобождать и о принятых мерах сообщать в кратчайший срок. В-пятых, через неделю после операции сообщать в ВЧК о количестве арестованных с указанием: кто взят, партийная принадлежность и выдвинутое обвинение. В-шестых, под личную ответственность председателя губЧК «принять все зависящие меры к тому, чтобы слух о предполагавшемся белогвардейском восстании не распространился в широких кругах обывателей… Срок начала операции считать трехдневный с момента получения настоящего приказа»[741].

11 ноября 1920 г. Дзержинский обратил внимание членов Оргбюро ЦК РКП(б) на расхлябанность комиссарского состава гарнизона Московского округа. Оргбюро решило «поручить тов. Соловьеву и Дзержинскому разослать циркулярную телеграмму по округу и губвоенкомам о необходимости поднятия дисциплины»[742].

Во время эвакуации врангелевцев в Крым вошли части IV Красной армии: в Феодосию – 30-я, в Симферополь – 51-я, в Севастополь – 46-я дивизии. Приказ о регистрации, подписанный М.В. Фрунзе, был составлен в таком тоне, что бывшие белогвардейцы истолковали его как амнистию, и большинство явилось на регистрацию добровольно. Первые дни никаких самочинных расправ не было, особенно выделялась своей дисциплинированностью 30-я дивизия. 51-я дивизия С.М. Буденного, наоборот, отличалась тем, что терроризировала население.

Л.Д. Троцкий, напугав советское руководство тем, что «сорок тысяч «врагов революции» будут предоставлены сами себе в Советской России, добился уничтожения находившихся в Крыму офицеров. Вскоре на смену 30 прибыла 9-я дивизия. По Крыму была объявлена новая регистрация. На этот раз все явившиеся арестованы и разделены на две категории. В первую – попали офицеры и чиновники, безразлично, служили они или не служили в белых армиях, солдаты и офицеры корниловской, дроздовской и марковской дивизий, которые отличились беспощадностью в борьбе с красными. Во вторую – солдаты других частей. Попавших в первую категорию начали поголовно истреблять. Расстрелы происходили группами по несколько десятков человек.

Арестованных выводили к месту казни, раздевали, привязывали друг к другу и ставили перед выкопанной могилой, а затем расстреливали из пулеметов. Уничтожались раненые и больные офицеры в лазаретах, врачи, священники, выявленные помещики, буржуа и их семьи. Убитые и раненые сваливались в общую могилу и закапывались. Л. Троцкий говорил: «Крым – это бутылка, из которой ни один контрреволюционер не выскочит»[743].