Дзержинский на фронтах Гражданской

Применение мягких мер в борьбе с советской властью не означало отмену расстрелов. Так, 8 марта 1922 г. президиум Моссовета поручил Московскому губотделу ГПУ принять все меры к скорейшему искоренению бандитских шаек, немедленно образовав для этого чрезвычайную сессию Московского революционного трибунала, которой поручить рассмотрение дел о бандитских нападениях «не позже 48 часов по задержанию обвиняемых. Приговоры чрезвычайной сессии Московского революционного трибунала, вплоть до приговоров к расстрелу, приводить в исполнение немедленно по вынесении».

В ноябре 1922 г. В.И. Ленин обратил внимание коммунистов на то, что государство 9/10 времени занято борьбой с буржуазией. «Пять лет мы держим власть, и притом в течение всех этих пяти лет мы находились в состоянии войны». Речь шла и о борьбе на внутреннем фронте уже после окончания Гражданской войны. Таким образом, было покончено с одним из самых тяжелых последствий Гражданской войны – мятежами и восстаниями и бандитизмом как массовым явлением. Оставшиеся мелкие группы могли быть ликвидированы силами территориальных органов ОГПУ, поэтому приказом ГПУ от 18 апреля 1923 г. отделы КРО по борьбе с бандитизмом были упразднены. Тем не менее с постепенной ликвидацией политического бандитизма приобретает все большее значение борьба с уголовным бандитизмом, особенно на железных дорогах.

К началу октября 1922 г. органы ГПУ совместно с воинскими частями Петроградского военного округа улучшили охрану Мурманской железной дороги, усилили агентурную работу среди местного населения, ввели институт ответчиков, и 4 вооруженными отрядами и подавили восстание.

27 января 1923 г. Дзержинский писал Благонравову о том, что в крупных железнодорожных узлах оперируют банды грабителей, специалисты своего дела – эстонские взломщики по прорезыванию крыш вагонов. Считая Ф.Я. Мартынова специалистом по борьбе с такого рода хулиганством, он предложил В.Н. Манцеву привлечь того к борьбе с грабителями, дав ему широкие права, прежде всего через высшие органы власти провести закон об административной высылке профессиональных грабителей в архангельский лагерь: «Я уверен, что Мартынов с этой задачей справится быстро и успешно»[919].

Мартынов на несколько месяцев поступил в подчинение Г.И. Благонравову и работал под его руководством.

17 августа 1923 г. председатель ГПУ направил телеграмму в ОКТО ГПУ Нижнего Новгорода, РТО ГПУ Саратова, Астрахани, Самары и ее копию губотделам ГПУ этих городов: «Пристани Щербаковка ограблен бандитами пароход «Володарский». Уполнаркомпуть Ищенко опасается перерыва движения. Органам ГПУ принять все меры уничтожения корней бандитизма и донести о принятых мерах»[920].

На ежедневной информационной сводке ТО ГПУ за 1 и 2 декабря 1923 г. о нападении бандитов на поезда и ограблении пассажиров Дзержинский 6 декабря написал резолюцию: «т. Ягоде: «Бандиты должны быть срочно изловлены и уничтожены. Прошу передать это Евдокимову».

На Курской железной дороге В.Л. Герсон предложил Ф.Э. Дзержинскому организовать на перегоне Шульгино – Лаптево хорошую разведку и опросить всех крестьян. Станцию Шульгино крестьяне прозвали «Жульино». За все время там не удалось задержать преступников, и бывало так, что крестьяне сами чинили суд Линча. В этот же день Дзержинский поручил Благонравову «воспользоваться этими весьма ценными сведениями и соорганизовать решительную экспедицию, которая могла бы завоевать симпатию и доверие честных крестьян и уничтожить бандитов.

Необходимо составить доклад во ВЦИК для испрошения широких полномочий.

Предварительная разведка необходима – может быть, можно использовать знакомую Герсона или получить от нее ту или другую помощь и указания. Например, с ее письмом поехать с дешевым товаром поторговать или вести переговори о торговле»[921].

И все же по-прежнему частыми были нападения на поезда. Порой это вело к международным конфликтам. 21 декабря 1923 г. нарком иностранных дел Г.В. Чичерин сообщил В.Р. Менжинскому о нападении бандитов на поезд, в котором ехал из Москвы в Баку персидский курьер. У него был похищен дипломатический багаж. Поэтому Дзержинский 23 декабря просил Благонравова «наметить план действенных мер и доложить мне. Необходимо на это обратить сугубое внимание. Случаи, о которых пишет Чичерин, должны быть расследованы со всей энергией с тем, чтобы выловить бандитов»[922]. В этот же день он обязал Герсона «следить за всеми нашими сводками и докладывать мне о всех проявлениях недовольства, бандитизма и т.п., а также об использовании нашей дискуссии [с] белогвардейцами, меньшевиками и т.д. и их прессой»[923].