Дзержинский на фронтах Гражданской

Ф.Э. Дзержинский лично решал вопросы, связанные с увольнением сотрудников. Оно производилось председателем ВЧК по представлению управляющего делами или начальника соответствующего отдела и обязательно о каждом увольнении сообщать в Управление делами для отдачи в приказе. Всякое перемещение с одной должности на другую происходило по соглашению начальников отделов, из которого и в который переводится сотрудник с ведома управляющего делами, и отдастся приказом по Управлению делами[412].

Несмотря на существование общих правил увольнения сотрудников, председателю ВЧК – ОГПУ зачастую приходилось лично решать многие вопросы. Например, по ситуации на Украине в начале 1921 г. туда была направлена группа чекистов, но многие вернулись обратно. Не желая работать, они ссылались на болезни и врачебные свидетельства. 6 марта 1921 г. Дзержинский писал в В.А. Балицкому: «…Прошу дать распоряжение по всем комиссиям, чтобы сообщали поименно о таких гастролерах, недостойных работать в чека, дабы их заклеймить или привлечь тех, которые посылали больных людей». Он поручил Г.Г. Ягоде упорядочить увольнение чекистов, которых увольняли, «не наблюдая совершенно за тем, чтоб отправить их в военкомиссариат»[413].

При увольнении Дзержинский старался удовлетворить просьбы сотрудников. 14 апреля 1921 г. к нему обратился член РКП(б), младший делопроизводитель отряда ВЧК Г.Я. Прикул, который ввиду трудных условий жизни семьи просил откомандировать его в распоряжение Великолуцкого уездного парткома РКП(б) для назначения на какую-либо должность. «За наши идеи, – писал он, – я могу бороться как в Москве, так и в провинции, и я думаю, что с моим откомандированием ВЧК ничуть не пострадает…» 20 апреля 1920 г. Дзержинский писал Беленькому: «Полагаю, что надо откомандировать. Если хороший, и там пригодится. Доложите Уншлихту»[414].

8 марта 1925 г. при решении вопроса об увольнении Лимонова Дзержинский поручил Благонравову расследовать «по существу и с формальной стороны» его дело. Если Лимонова надо было уволить, то правильно ли, что это делается постановлением ОДТО ГПУ– и что на это ссылаются, и что об этом дают копию самому Лимонову?

Надо ли было увольнять Лимонова? Если он вредный элемент, уменьшиться ли вред от него, если он будет уволен.

Правильно ли, что его увольняют без указания причин.

Такие увольнения по предписанию ГПУ без указания причин – только вредны для ГПУ[415].

В целях недопущения разглашения информации о специфических методах работы органов ВЧК – ОГПУ все бывшие сотрудники данного ведомства давали подписку по определенной форме: «Я, нижеподписавшийся… даю настоящую подписку в том, что если по увольнению из органов ОГПУ буду заниматься литературной или сценической деятельностью, то обязуюсь ни в коем случае не разглашать прямым или даже косвенным путем в печати (периодической или непериодической), сценической деятельности, литературных и т.п. диспутах, лекциях и отдельных выступлениях сведений об агентурно-оперативной работе ВЧК и ОГПУ, как в прошлом, так и в настоящем, а в тех случаях, когда вышеуказанные произведения уже имеются в виде рукописей, подготовленных к изданию, – не продавать издательству или не выпускать автор(ским) изданием без согласия на то соответствующих органов… для чего их предварительно передавать последним на просмотр»[416].

После увольнения из ВЧК – ОГПУ чекисты должны были поддерживать связь с органами безопасности. 31 марта 1921 г. председатель ВЧК подписал приказ № 86: «При переходе сотрудников ЧК в другие советские учреждения упомянутые сотрудники не должны прерывать связи с ЧК, а, наоборот, всеми мерами помогать последним. Изучив детально структуру того учреждения, в котором они работают, и о всех замеченных недостатках и преступных деяниях регулярно сообщать в местный орган ЧК, поддерживая постоянно связь»[417].

Часто приходится читать статьи некоторых авторов о засоренности ВЧК – ОГПУ разного рода авантюристами и, более того, преступными элементами. Э. Хлысталов пишет о том, что, «начиная с января 1918 г., в органы ВЧК хлынули селевым потоком убийцы—фанатики, психопаты, параноики, откровенные садисты и сексуальные маньяки». Ф.А. Щербина утверждал о том, что «большевистские чрезвычайки полны бывшими царскими жандармами, членами «Союза русского народа», полицейскими чинами»[418]. Оставим на совести заслуженного работника МВД СССР и белоэмигранта категорические утверждения.