Дж.Д. Сэлинджер. Идя через рожь

Все эти оттяжки привели к тому, что критики, успевшие прочитать повесть, принялись наперебой высказываться в печати. В результате вокруг «Хэпворта» поднялась шумиха, от которой он был избавлен после первой публикации. Заметки появились и в «Вашингтон пост», и в «Нью-Йорк ньюсдей», и в «Чикаго трибьюн», и в «Ньюсуик», и в «Тайм», и в «Эсквайре». О предстоящем выходе книги объявили Си-эн-эн и другие новостные программы. Даже «Сатердей найт лайв» протянула писателя в своих пародийных «новостях». На просьбу объяснить, почему он издает «Хэпворт» столько лет спустя, кукла-Сэлинджер отвечает: «Убирайтесь к дьяволу с моей лужайки».

Куда более неприятными, чем телепародии, оказались критические разборы «Хэпворта», квинтэссенцией которых явилась статья Мичико Какутани в книжном обозрении газеты «Нью-Йорк тайме» от 20 февраля 1997 года, где повесть названа «кислой, недостоверной и, к сожалению, совершенно лишенной обаяния». Какутани укорила Сэлинджера в том, что он изменил характер Симора в угоду своим хулителям, которые сочли его неправдоподобно безупречным. Попеняла автору на рыхлость сюжета и композиции, непроработанность характеров, отсутствие мотивировок. Ее критика разила наповал, но не потому, что она свысока относилась к Сэлинджеру и его таланту, а потому, что все ее претензии были тщательно продуманы. Какутани хорошо потрудилась и представила отзыв столь же почтительный, как знаменитый апдайковский, но и столь же разгромный. Когда на следующий год Какутани за ее рецензии вручили Пулитцеровскую премию, ее отрицательная оценка «Хэпворта» приобрела дополнительный вес, а издание повести отдельной книгой отложилось на неопределенное время. Журналисты, попытавшиеся в феврале того же года связаться с «Орчисес пресс», чтобы попросить комментариев, услышали только голос автоответчика: «Это редакция «Орчисес пресс». Выход в свет повести «Шестнадцатый день Хэпворта 1924 года» откладывается. Точная информация о дате публикации в данный момент отсутствует. Мы приносим свои извинения за то, что ввели вас в заблуждение…»

Такой исход дела огорчил любителей творчества Сэлинджера, причем еще одно такое же разочарование постигло их двенадцать лет спустя, когда книжные интернет-магазины повторили трюк с новым изданием. Быть может, Сэлинджер и дразнил читателей этими переносами сроков, однако вряд ли все зависело лишь от него одного. Сэлинджеру принадлежат права на все его опубликованные произведения, за исключением «Хэпворта», остающегося в собственности журнала «Нью-Йоркер».

В конце 1990-х годов Сэлинджер приближался к своему восьмидесятилетию, однако пребывал в полном здравии, разве что стал терять слух и немного ссутулился. Его черные волосы давно поседели, но глаза горели все тем же темным огнем, который так завораживал юных дам из «Урсинус-колледжа» в годы его юности. Дети выросли и пошли каждый своей дорогой. Клэр десятью годами раньше переехала из Корниша в Калифорнию, вернув дом с участком бывшему мужу, и начала новую жизнь *. Хотя Сэлинджер и мог составить длинный список женщин, когда-либо увлекавшихся им, сам он редко делал правильный выбор. Уна О’Нил воплощала в себе все, что он презирал и одновременно обожал в женщине. Его женитьба на Сильвии Вельтер была следствием импульсивного порыва. Что же касается Клэр Дуглас, то в ней он умудрился найти человека, еще более склонного к депрессии, чем он сам. После развода с Клэр у Сэлинджера было несколько пассий, но выбирал он по-прежнему из рук вон плохо. Один такой выбор аукнулся ему в 1998 году публичным скандалом.

В апреле 1972 года Сэлинджер прочитал в «Нью-Йорк тайме мэгэзин» небольшое эссе под заглавием «Взгляд назад с высоты восемнадцати лет», принадлежавшее перу студентки колледжа Джойс Мейнард. Статья, равно как и ее скромный автор, чей портрет красовался на обложке журнала, заинтриговали Сэлинджера. Он написал Мейнард письмо с выражением своего восхищения. После завязавшейся переписки Мейнард оказалась в Корнише — в романтических отношениях с человеком, на тридцать пять лет старше ее по возрасту и на целые световые годы обогнавшим ее по опыту. Сэлинджер был, конечно, увлечен Мейнард, но через год их союз распался, и девушка вернулась домой к родителям, считая себя жертвой бессердечного соблазнителя, попользовавшегося ею и бросившего.