Дж.Д. Сэлинджер. Идя через рожь

В 1998 году Мейнард опубликовала мемуары под названием «Мир — дом мой», где рассказывала о своем двадцатишестилетней давности романе с Сэлинджером. В них она полила Сэлинджера грязью, изобразив его холодным манипулятором, обольстившим невинную девушку, пребывавшую в том возрасте, когда юность особенно впечатлительна. Отклики на книгу были неоднозначными, а ее достоверность тут же подверглась сомнению. Тем не менее читатели набросились на нее с особой жадностью. Двадцать третьего июня 1999 года Мейнард выставила свою переписку с Сэлинджером на продажу. Лот на аукционе Сотби состоял из четырнадцати писем и был продан за 200 тысяч долларов. Торги закончились неожиданно. Покупатель, производитель программного обеспечения Питер Нортон, заявил, что покупает письма только ради Сэлинджера. Он предложил вернуть их автору или, если тот захочет, уничтожить.

В 1992 году Сэлинджер снова женился. Со своей невестой он познакомился за несколько лет до свадьбы на Корнишской ярмарке — мероприятии, чем-то напоминающем то, где, согласно легенде, познакомились его родители. Его избранницу звали Коллин О’Нил. Она была местная, работала медсестрой, увлекалась шитьем лоскутных одеял, отличалась добродушием и скромностью. Парочку скоро стали часто замечать в городе — на улице по пути в местный магазин, за столиком виндзорского ресторана. Поскольку о женитьбе официально никто не объявлял, истинный характер их отношений оставался загадкой даже для большинства соседей Сэлинджера. Сбивало с толку еще то обстоятельство, что Коллин родилась в июне 1959 года и, следовательно, была моложе Сэлинджера на целых сорок лет, то есть вряд ли годилась ему в спутницы жизни.

В начале декабря 1992 года в доме Сэлинджера случился пожар. Огонь не удавалось загасить, несмотря на то что из близлежащих городков примчались нескольких пожарных команд. Вслед за пожарными машинами появились фургоны с репортерами, которых тут же оповестили, чей дом горит. Сэлинджер и Коллин стояли на лужайке, глядя, как полыхает их жилище, но при приближении репортеров пустились наутек. О происшествии сообщили общенациональные каналы, и не было газеты, где не рассказывалось бы, как писатель-отшельник сбежал от журналистов, чтобы только не давать интервью. Там также говорилась, что Коллин — жена Сэлинджера, причем акцент непременно делался на ее молодости. Поскольку пламя обошло стороной кабинет писателя и пощадило его рукописи, в его собственных рассказах о пожаре нет ни упоминаний о репортерах, ни сетований по поводу потери дома и находившихся в нем вещей. Сэлинджера более всего огорчило, что его собаки, пара итальянских борзых, умчались в лес, испугавшись огня.

Глава 20. Идя через рожь

Ранние произведения Сэлинджера были настоящим техническим прорывом, и я все еще надеюсь, что он, целый и невредимый, восстанет по другую сторону пробитой им бреши…

Джон Апдайк, 1966

В ПЕРВЫЙ ДЕНЬ 2010 ГОДА Дж. Д. СЭЛИНДЖЕРУ исполнился девяносто один год. Годом ранее, в его девяностый день рождения, многочисленные периодические издания и интернет-сайты чествовали писателя с таким энтузиазмом, с каким обычно чествуют голливудских звезд. И все же при ближайшем рассмотрении оказывается, что почти все эти юбилейные славословия выражают вовсе не восхищение, а недовольство автором, посмевшим бросить вызов норме. Одни воспользовались юбилеем, чтобы укорить писателя за отказ публиковаться, в то время как другие снова вернулись к критике «Хэпворта», словно на дворе 1965 год. Но при всем тональном разнообразии юбилейных статей их объединяла страстность, свидетельствовавшая о том, что литературное наследие Сэлинджера продолжает задевать людей за живое.