Дж.Д. Сэлинджер. Идя через рожь

Если бы Колтингу и удалось в чем-то одержать верх, то только в последнем из рассмотренных судом моментов: насколько появление книги «Шестьдесят лет спустя» могло повлиять на дальнейшие продажи произведения Сэлинджера. Команда писателя утверждала, что распространение книги «Шестьдесят лет спустя» притупит интерес читателя к действительному продолжению романа «Над пропастью во ржи», если автор вдруг захочет опубликовать таковое. Эта позиция была бы вполне обоснованной, если бы речь шла о любом другом авторе. Однако мало кто ожидал новой книги от девяностолетнего Сэлинджера, а расценивать шаг Колтинга как попытку отбить читателей у «Над пропастью во ржи» было бы довольно бессмысленно.

На прессу и телевидение все эти юридические тонкости нагоняли скуку. В центре их внимания находился Сэлинджер, хоть сам он и не являлся на слушание. Филлис Уэстберг представила суду нотариально заверенные документы, оправдывающие его отсутствие. Пытаясь убедить судью признать ее как полномочного представителя писателя на процессе, Уэстберг открыто заявила, что Сэлинджер полностью лишился слуха и в данный момент поправляет здоровье в реабилитационном центре после перелома бедра. Пресса тут же ухватилась за эту новость, отставив в сторону отвлеченные рассуждения о критериях «вторичности» произведения ради кричащих заголовков типа: «Невзирая на немощь и глухоту, престарелый писатель не складывает оружие!»

Именно неоднозначность финала «Над пропастью во ржи» притягивает к нему читателя. Сэлинджер намеренно оставляет концовку открытой, чтобы каждый читатель, исходя из своих сомнений, своих надежд, своей неудовлетворенности, сам додумал, чем завершатся странствия Холдена.

В то время как пресса сконцентрировала свое внимание на физических немощах Сэлинджера, читательский интерес оказался направлен совсем в другую сторону. Все чаще и чаще в газетах и в Интернете стали появляться статьи и комментарии людей, вспоминавших, как они впервые прочли «Над пропастью во ржи» и как много Холден Колфилд значил для них в годы юности. У каждого из писавших был свой Холден, непохожий на всех прочих. Один автор письма рассказывал, что в юности он находил точки соприкосновения только с Холденом и что это общение поддерживало его в трудные минуты. Другой — как он восхищался бунтом Холдена и не расставался с романом Сэлинджера в годы учебы в колледже. Появлялись и душевные излияния, например женщины, робко сознавшейся, что Холден Колфилд был ее первой любовью, или девушки, испытывавшей к нему нежные чувства в момент написания сообщения. В связи со всей этой массой писем естественно возник вопрос: кому же все-таки принадлежит Холден Колфилд и что станет с ним после процесса? Мало кто одобрял Фредрика Колтинга, но в некоторых откликах на процесс проглядывало недовольство Сэлинджером, претендовавшим на исключительное обладание тем, что многие читатели считали частью самих себя.

Первого июля судья Дебора Баттс вынесла постановление: запретить распространение на территории Соединенных Штатов «неавторизованного» продолжения романа «Над пропастью во ржи». Суд признал правоту Сэлинджера по всем пунктам иска, подтвердив, что образ Холдена Колфилда защищен его авторскими правами. Что же касается книги Колтинга, то она, как счел суд, является «подражанием», а никак не пародией.

Несмотря на то что ее вердикт основывался строго на законе, руководствовалась судья Баттс не только юридическими нормами. Она настаивала на сохранении сэлинджеровского романа таким, каким он был задуман автором, пытаясь тем самым защитить права его читателей. «Художественное видение автора, — говорилось в постановлении суда, — включает в себя и предоставление читателю возможности в той или иной степени домысливать историю персонажа».

Весь процесс вертелся вокруг вопроса, является ли образ Холдена Колфилда, созданный исключительно с помощью словесных характеристик, объектом, подпадающим под действие авторского права Сэлинджера на роман «Над пропастью во ржи». В отличие от известных зрительных образов, картин, логотипов и киноперсонажей, Холден не имел никаких физических контуров. Тем не менее он превратился в культовую фигуру, пусть даже исключительно благодаря силе писательского слова. Фактически суд заключил, что Холден столь же узнаваем и, следовательно, защищен копирайтом, как любая знаменитая картина или эмблема. «Холден Колфилд рельефно обрисован словами, — гласило судебное постановление. — Это словесный портрет».

В ходе судебного разбирательства поведение Колтинга становилось все более вызывающим, а в конце его он открыто выразил недоверие вердикту судьи Баттс. «Если ты не вызвал чьего-то гнева, значит, ты плохо выполнил свою работу, — рассуждал он. — Конечно, «Над пропастью во ржи» — вещь великолепная, но и «форд» модели Т — тоже вещь великолепная. И если ты берешь старый кусок металла и играючи делаешь из него нечто, отвечающее запросам времени, это я называю творчеством» ’.