Дж. Р. Р. Толкин: автор века. Филологическое путешествие в Средиземье

Разумеется, две эти стороны столкнутся, и во многом «Хоббит» как раз об этом — о столкновении стилей, отношений, моделей поведения, — хотя в итоге можно прийти к выводу о том, что не так уж они далеки друг от друга, как казалось, и что Бильбо имеет такие же права на архаичный мир и его сокровища, что и Торин или Бэрд. Однако Толкин, вероятно, ставил перед собой задачу не столько представить этот мир читателю — как говорилось выше, значительная его часть (по крайней мере, его обитатели) уже была знакома даже детям, — сколько придать ему связность, создать у читателя впечатление, что мир этот существует и помимо конкретного повествования. В «Хоббите» Толкин решал эту проблему совсем не так, как во «Властелине колец», — он гибко и настойчиво вводил в текст авторские ремарки.

Эта общая стратегия демонстрируется несколько раз уже на первых страницах книги. В начале четвертого абзаца Толкин задает вопрос от имени воображаемого читателя: «Кто такой хоббит?» — и отвечает на него так, будто хоббиты вполне обычные существа, просто читатель с ними пока не сталкивался: «Пожалуй, стоит рассказать о хоббитах подробнее, так как в наше время они стали редкостью» (курсив оба раза мой). Покончив с описанием хоббитов, автор сообщает, что матушка Бильбо была «легендарная Белладонна Тук» (курсив снова мой), опять-таки подразумевая, что это лишь один из множества хорошо известных фактов. Автор отчасти объясняет ее непохожесть на других теорией о том, будто «давным-давно кто-то из Туков взял себе жену из эльфов», и тут же сам себя поправляет (в издании 1966 года, предыдущие были несколько другими): «Глупости, конечно». На этот раз слово «глупости» показывает: всем хорошо известно, как следует относиться к подобным заявлениям, — настолько хорошо, что автору даже не требуется излагать причины, — а слово «конечно» предполагает, будто они должны быть известны и читателю. В каждом случае подразумевается, что за пределами этой истории существует и другая — целый мир, от которого мы видим лишь малую часть. Это становится совершенно ясно, когда на третьей странице рассказчик восклицает:

«Гэндальф! Если вы слыхали хотя бы четверть того, что слыхал про него я… то вы были бы подготовлены к любой самой невероятной истории».

Всеми этими приемами Толкин пользуется не раз, а иногда и много раз — в своей статье «Некоторые из рассказчиков у Толкина» (Some of Tolkien’s Narrators) в недавно опубликованном сборнике «„Легендариум“ Толкина» (Tolkien’s ‘Legendarium’) Пол Эдмунд Томас перечисляет около 45 случаев прямой речи автора в «Хоббите» — и это не считая некоторых видов ремарок, которые приведены здесь. «Легендарной Белладонне Тук» вторит «сам знаменитый Торин Оукеншильд» (рассказ о том, чем он славен и откуда у него такое прозвище, приводится только в сноске в Приложении A (III) к «Властелину колец» — через семнадцать лет и тысячу страниц). Даже в первом издании Толкин еще как минимум трижды прибегал к своему излюбленному трюку со словом «конечно» и его синонимами, которым он блеснул и в случае с теорией о «жене из эльфов»: «Конечно, то были эльфы» (глава 3), «Да, разумеется, пирующие были лесными эльфами» (глава 8) и «[Само собой,][18] разговаривать с драконами нужно именно так» (глава 12).

Очень похож на него и другой прием: автор внезапно выдает совершенно неожиданную и непредсказуемую информацию об устройстве сказочного мира и представляет ее как всем известный факт. Самый яркий пример — развязка истории с троллями, когда над холмом поднимается солнце, начинают щебетать птицы, а тролли обращаются в камень: «Вам, может быть, известно, что тролли обязаны вовремя спрятаться под землю, чтобы рассвет их не застиг, в противном случае они превратятся в скалы, в горную породу, из которой произошли». На самом деле эта идея далеко не нова: в древнескандинавской поэме «Alvíssmál», или «Речи Альвиса», Тор проделывает тот же фокус, что и Гэндальф, — правда, уже с карликом (гномом). Но в контексте «Хоббита» это совершенно неожиданное событие, хотя Толкин и готовит для него почву с помощью прямых обращений к читателю (опять-таки представляя их как отсылки к известным фактам): «Да, боюсь, что тролли всегда ведут себя так некультурно, даже те, у которых по одной голове», «дело почти всегда того стоит», «кошельки у троллей всегда со зловредным секретом, и этот кошелек не был исключением».