Джагала

А вот тут нужно кое-что пояснить. Переводится это «колдун» и никак иначе, но употребил он фенарианское слово «эрдергбасор», которое значит, скажем, «колдун, который причиняет другим вред», или «колдун, который изучает вещи, о каких приличные люди не говорят». Что-то в этом роде. Слово-то я знал, но никак не ожидал, что его употребят по адресу милого и доброго меня.

Мой дружок легко прочел перевод этого слова в моих мыслях, и я спросил:

«Мысли есть, Лойош?»

«Я в нокдауне, босс. Ни единой.»

Пальцем я нарисовал на прилавке небольшой кружок, а потом обратился к лавочнику — я называю его «лавочником», потому что не мог думать о таком как о колдуне:

— Так меня никогда не называли.

— Не угрожайте мне, юноша. Я чле…

— Да-да, член Гильдии, — закончил я. — Само собой. Но что делает меня колдуном? — Я использовал то же самое слово.

Он просто уставился на меня.

Интересно, как долго я могу мириться с подобным и никому ничего не сломать? Странно: среди драгаэрян мне и в голову не могло прийти схлестнуться с людьми, но здесь, где драгаэрян не было, подобная мысль возникала все чаще. И с каждой минутой искушение лишь возрастало. В последний раз, когда я был в этом краю, много лет назад, я встретил не столь уж многих людей, но все эти встречи были приятными. Наверное, из этих воспоминаний и из рассказов деда я и выдумал нечто вроде Восточного рая. Да, наверное.

— Я серьезно, — проговорил я. — Почему вы считаете…

— Юноша, вы либо болван, либо считаете таковым меня, — ответил он. — Колдовского дружка я узнаю сразу.

Ах так. Значит, дело все же в Лойоше. Кто бы мог подумать. И все же дело выглядело куда сложнее, но мне даже размышлять о подобном не хотелось.

— Ладно. А вам знакома семья Мерс?

— Выход там, юноша.

И снова выбор встал между выходом на улицу и применением насилия. Уверен, завтра мне придет в голову реплика, подходящая к данному случаю, но пока что я просто отодвинул занавес и вышел вон.

Следующее строение было киоском башмачника, где запахи кожи и масла перебивали даже городские миазмы. Опущу подробности; итог был не лучше. Этим людям я откровенно не нравился. Я начал закипать и срочно взял себя в руки: сейчас толку от эмоций не будет. Сперва надо понять, что происходит.

«Три подряд, босс. Теперь убедился?»

«Ага. Вот только не знаю, в чем именно.»

Лойош просветить меня не сумел, и я вернулся на постоялый двор, поглядывая на лавки, мимо которых шагал, но так и не зашел ни в одну из них. Окна на этот раз были открыты — наверное, все дело в том, откуда ветер дует. Орбан еще не пришел — я вообще был там чуть ли не один, — так что я сел в углу, заказал стакан крепкого красного вина (мне оно показалось фиолетовым) и приготовился к ожиданию. Вино оказалось сносным.

Через час я разжился порцией гуляша из баранины с луком-пореем, чесноком и сметаной, и ломтем хлеба с толстой корочкой. Спустя еще часок появился Орбан. Времени он не тратил: осмотрелся, увидел меня и сразу подошел.

— Как прошел день? — спросил он, махнув подавальщице.

— Интересно, — отозвался я. Он заказал выпивку, а я напомнил, что обед с меня, так что ему принесли и миску такого же гуляша. — Не знаю даже, с чего начать. Как думаешь, почему меня могли назвать эрдергбасором?

Орбан слегка нахмурился.

— Хм. И кто тебя так назвал?

— Тип, который держит лавку с колдовскими принадлежностями.

— А, этот. — Он пожал плечами. — Скажу я ему пару слов…

— Нет-нет, не утруждай себя. Мне просто интересно. Потому ли, что у меня дружок-джарег, или потому, что у меня есть дружок…

— Потому что у тебя дружки-джареги, — объяснил Орбан. — Многие местные подумают, что ты избрал путь тьмы, ибо у следующего путем света дружком должен быть кот или птица, в крайнем случае, хорек. Рептилии исключаются.

— Ага. Странно.

— Именно, странно. Местное суеверие.

— Занятный город.

Он пожал плечами.

— Просто будь здесь поосторожнее.

— То есть? Ты о чем?

— Не задавай слишком много вопросов.

— Почему? Я прибыл кое-что выяснить.

— Знаю. Но просто будь поосторожнее. Есть кое-кто…

— Гильдия?

Он остановился на полуслове.

— Ага. Уже выяснил?

— Я выяснил, что она существует, и непохожа на все прочие гильдии, о которых я слышал.

Он потер подбородок.

— Знаешь, я здесь родился.

— Так.

— И я веду тут дела.

— Понимаю.

— И если ты разойдешься во взглядах с Гильдией, помощи от меня не жди. Я и на улице с тобой не поздороваюсь.

— Так, пока все ясно. Но пока этого не произошло, что ты можешь мне о ней рассказать?

Он замялся, потом пожал плечами.

— Она древняя и могущественная.

— И всеохватывающая, да? То бишь ни одному торговцу не выжить, если он не в Гильдии?

Он кивнул, а я продолжил:

— И Гильдия эта местная?

— Во многих городах есть гильдии. Почти во всех. Но эта, и верно, особенная.

— Как она возникла?

— Понятия не имею, она тут была всегда, сколько люди помнят.

— А кто главный?

— Гильдейский старшина. Его зовут Чеур.

— Так. И где он живет?

— Зачем тебе?

— Раз я не хочу бодаться с Гильдией, с него и стоит начать.

Он покачал головой.

— Дело твое, но я бы не советовал. Наоборот, стоит держаться от него подальше.