Джагала

Пахло свежим сеном, сушеным сеном, мокрым сеном, гниющим сеном и навозом. Гораздо лучше. Десять стойл, в четырех — лошади различных мастей и статей, а в пятом — тощий парень в черном, и высокий лоб над густыми бровями придавал ему забавный вид. Руки у него были сложены на животе, а по тыльным сторонам запястий пробегали странные белые шрамы. Он сидел на низком табурете, закрыв глаза, но когда я подошел ближе — глаза открылись, и в них не было ни следов сна, ни дымки пьянства. Последнее, судя по рассказам о возницах, выглядело необычно.

— Если ты пришел, чтобы ехать в особняк, ты опоздал, — проговорил он голосом чуть более тонким, чем можно было судить по его виду. — Если пришел поболтать, ты слишком рано. Но если ты пришел купить мне выпивку, ты не мог рассчитать время лучше.

— У меня есть вопросы и деньги, — заявил я.

— Заставь деньги булькать, и я отвечу на вопросы.

— Идет. Чего пожелаешь?

— Вина. Белого вина, и чем лучше оно будет, тем лучше будут ответы.

— Сейчас вернусь.

Парень кивнул и закрыл глаза.

Через несколько минут он снова открыл их, когда я вернулся с вином для него, прихватив немного красного для себя. Он понюхал вино, отпил, кивнул и предложил:

— Присаживайся.

Там было несколько низких трехногих табуретов, вроде сапожных. Я взял один и сел напротив. Лошади задвигались; одна из них подозрительно взглянула на меня. То ли ей (а может, ему) чем-то не понравился я сам, то ли дело было в Лойоше и Ротсе.

Я сел и начал:

— Меня зовут Влад.

Он кивнул.

— Зови меня Золли Качиш, или Чиш. — Он глотнул еще вина. — Добрая лоза. Ладно, Влад. У тебя есть вопросы?

— Много, очень много.

Улыбался Чиш дружественно, и я в это верил, временно. Итак. С чего начнем?

— Ты знаешь семью Мерс?

— Конечно, — ответил он. — Шесть миль на север, дорога вдоль ореховой рощи. Большой белый дом, выглядит изрядно перестроенным. Если только ты не об их кузенах; эти давно ушли отсюда, не знаю, куда, наверное, в Фенарио. В смысле, в столицу.

— О. Спасибо.

— Верхом — где-то полчаса.

— Я верхом не езжу.

Он явно выглядел удивленным.

— Ты что, никогда не сидел на лошади?

— Сидел. Поэтому и не езжу.

— Хм. Ладно. Что еще?

— Почему никто другой не отвечал на мои вопросы о них?

— Они боятся Гильдии.

— Ну да, — заметил я. — Гильдии. Вот это мой следующий вопрос.

— Не только твой. Толком никто не знает, как оно стало тем, что есть.

— Но часть этой истории ты должен знать.

Он допил вино и протянул мне кружку.

— Немного знаю.

— Оставь, я сейчас принесу кувшин, — сказал я.

— Буду тут, — кивнул он.

Народу в пивной прибавилось, так что я вернулся лишь минут десять спустя. Наполнил кружку Чиша и снова сел.

— Итак. Гильдия.

— Да. Гильдия. — Он уделил мне чуть больше внимания. — Зачем тебе это?

— Я все время с ними сталкиваюсь, задавая вопросы о семье Мерс.

Чиш взглянул на меня внимательнее.

— Родня, да?

— Мне всегда казалось, что я похож на отца.

— У тебя немного расширяются ноздри. У них тоже. Порода. Ты из-за этого прибыл в Бурз?

— И да, и нет, — отозвался я.

Он явно ждал продолжения, а не дождавшись, пожал плечами.

— Фенарио — старое королевство, Влад. Очень старое. Две тысячи лет, одни и те же люди, одна и та же земля.

Я не стал встревать с замечанием, что значат две тысячи лет для Морролана или для Алиеры. Тем более для Сетры. Я просто кивнул.

Он продолжил:

— Границы немного изменились, и кое-что еще. — Я кивнул, потому что он этого ждал. — Последние несколько веков короли не очень интересуются отдаленными провинциями. Они делают то, что нужно, чтобы граница стояла прочно, но сверх того почти все остается на усмотрение местным вельмож.

— Кроме налогов, думаю.

— Когда да, а когда и нет.

— Хм-м.

Чиш пожал плечами.

— Не веришь, не надо. Королю, похоже, плевать, как идет налоговый сбор. По крайней мере, так далеко на западе. Наверное, если он потребует слишком многого, просто возрастет контрабанда.

— Ладно, — проговорил я.

— Так что когда все началось, мы управлялись сами.

— А что началось?

— Та история, когда граф — старый граф, дед моего господина, — сошел с ума. Поговаривали, что все здешние колдуны хотели его убить, или что-то в этом роде.

— А они пытались?

— Время от времени.

— Хм.

— Всего я, конечно, не знаю. Никто не знает. Но кажется, колдуны разделились на тех, кто хотел держаться подальше от графа, пока к нему не вернется рассудок, и на тех, кто намеревался что-то предпринять.

— «Предпринять»?

— Понятия не имею. Вылечить его, убить, какая разница?

— Это мне напоминает кое-кого из прежних знакомых.

Он снова наполнил кружку.

— Так что много лет — десять? двадцать? тридцать? — граф только тем и занимался, что охотился на колдунов. Есть целые баллады, которые описывают, как на него насылали то один, то другой недуг, а он исцелялся. Наверное, враки сплошные, но старик явно был занят вовсю. Однако должен же кто-то был вести дела, и в конце концов этим занялась Гильдия торговцев.

— Так, а преемники графа? У них что, возражений не возникло?

— Я так понял, сын старого графа договорился с колдунами.

— Это как же?