Джайн Зар. Буря Тишины

Именно этого она и боялась, однако мимолетный контакт с разумом архонта разоблачил его намерения. Она узрела в мерцающих кристаллических глазах хищническую жажду существа, которого она пригласила в свои мысли.

Смертный мог бы и запаниковать, но Бурю Тишины уже множество раз атаковали психические и демонические силы, поэтому она не собиралась отдавать себя на растерзание вероломному вору. Джайн Зар не противостояла ему открыто, хотя и знала, что при желании могла бы дать отпор рыщущим по сознанию щупальцам. Но тогда лорд-феникс бы вновь оказалась в патовой ситуации, которая возникла еще до контакта, — она желала увидеться с Вектом, но не могла до него добраться.

Однако тут и таилась возможность. Жадность Найдазаара и непреодолимое желание завладеть лордом-фениксом сделали его уязвимым. Пока она развлекала его наиболее впечатляющими сценами бессмысленной резни, которые только могла вспомнить, Джайн Зар следовала по цепким лозам прямиком к их корням, разжигая в себе любопытство на пути к мыслям Найдазаара.

И тут они встретились, и в момент контакта на нее накатила обратная волна картин из прошлого архонта — омерзительных сцен осквернения, пыток и казней. Она проталкивалась через потоки украденных мук, пожранного ужаса и жажды горестей к более старым воспоминаниям Найдазаара.

Лорд-феникс нашла то, что искала, в заточении под слоями боли и перенаправленной ярости.

Испытав вспышку триумфа, Джайн Зар распечатала хранилища воспоминаний архонта и погрузила его сознание в худшие кошмары его детства.

Она ощутила нарастающий внутренний вопль манекена, когда его заставили столкнуться с унижениями и телесными пытками, через которые он прошел, будучи вещью в руках различных хозяев. Даже он, потомок великого кабала, рожденный в одной из знатнейших семей Темного города, был лишь игрушкой в руках более именитых эльдаров.

Внутри архонта росла ненависть — детские обиды и ярость выплывали наружу вновь и вновь, подогреваемые разорением, которое он чинил в попытке залить смертями свои прошлые страдания.

И в центре всего этого таилась ошеломляющая правда эльдарского существования — нависающее над всеми, вечно бдящее и вездесущее око Той-что-жаждет. Неважно, сколько существ оказалось зарезано в его честь и как много ужаса и печали он выхлебал, почивая на лаврах высасывающего души Великого Врага, — архонт никогда не сможет избежать судьбы, уготованной ему с рождения. Абсолютное божественное проклятие ожидало его душу, если он откажется от своих практик и сойдет с намеченного пути, ибо Та-что-жаждет получит свое и опустошит его тело, оставив лишь иссохший каркас. Найдазаар мог спрятаться во множестве тел, возвести невообразимое число преград из страданий и смертей, однако его рок следовал за ним по пятам.

С окатившим зал криком архонт вырвался из лап Джайн Зар. Вопя как слабоумные солнечные волки, все четыре манекена начали маниакально трясти руками.

Буря Тишины схватила за горло ближайшего аниматуса. Он не дышал подобно живому существу, однако внутреннее желание лорда-феникса вызвало у манекена кашель и приступ удушья. Чахлые костлявые пальцы безуспешно пытались ослабить ее хватку.

— Ты доставишь меня до дворца Асдрубаэля Векта быстро и в невредимости, — сказала Джайн Зар. Она швырнула манекен на пол, и остальные куклы упали вместе с ним в унисон. Схватив Бесшумную Смерть, по трем лезвиям которой затанцевали черные огни, она указала на змеевидную массу плоти на потолке. — Может, мне отрезать кабель? Погрузить тебя в тот зловещий кошмар, в который ты мельком заглянул? Неважно, что твои прихвостни решат сделать со мной, но перед погибелью я отправлю тебя к Той-что-жаждет.

Все четыре воплощения архонта встали на колени и с ужасом взглянули на нее, подняв свои ничего не выражающие лица. Ярость вспыхнула в рубиновых глазах, а затем потухла, спугнутая занесенным для удара трискелем Дочери Кхаина.

Сломленный Найдазаар опустил глаза и покорно склонил голову.

ЧАСТЬ III

— Где ты научился так драться? — спросила Джайн Зар. Непринужденно держа в руке дуэльную дубинку, она ступила влево по кругу. Азурмен молчал, шагая вправо, чтобы сократить дистанцию. Он двигался с непредставимой легкостью — каждый его шаг перетекал из одного в другой без малейшей паузы, пока он переносил вес с ноги на ногу.

Они находились в храме Кхаина Кроваворукого, начавшем обретать конкретные очертания. Центральный купол был тренировочной зоной и внутренним святилищем бога войны и убийств еще со времен древних эльдаров. Его форма напоминала Джайн Зар об арене кровавых танцев, и в глубине души она понимала, что тот амфитеатр не случайно был так похож архитектурой на места прославления кровожадного божества. К тому времени, когда девушка влилась в кровавые танцы, они уже существовали несколько поколений, и теперь она начала осознавать, что это развлечение имело очень древние и еще более зловещие корни.