Джайна Праудмур. Приливы войны

Минуты шли одна за другой. Вокруг не слышалось ни звука, если не считать непрестанного гудения насекомых, криков морских птиц, доносившегося с берега шума прибоя да поскрипывания доспехов, когда кто-то тревожно переступал с ноги на ногу. Вдруг до ушей защитников Терамора донеслись леденящие кровь, поднимавшие дыбом волосы боевые кличи. Бой барабанов возобновился, зазвучал много ближе, чаще, быстрее, словно торопя Орду в бой. Из болотного мрака вырвались дюжины, а то и сотни вражеских воинов. Крича на бегу, все они размахивали оружием, казалось, весившим больше, чем человек в латах.

– Адольф, беги! – заорал Ваймор парализованному ужасом гному.

Грохмашшин вздрогнул от неожиданности, дико взглянул на Ваймора и со всех ног понесся в сторону Терамора, по-прежнему сжимая в руке детонатор. Ваймор поднял меч, готовясь встретить врага.

Волну орков, троллей, тауренов, Отрекшихся, эльфов крови и гоблинов возглавлял орк в роскошной броне. Размахивая на бегу гигантским топором, который словно бы выл, ревел от неудержимой жажды крови, он мчался прямо на Ваймора. Его наплечники были вырезаны из исполинских клыков, обнаженные смугло-коричневые руки до самых перчаток украшала затейливая татуировка.

Ваймор улыбнулся в золотистые усы. Надо же, Гаррош Адский Крик, собственной персоной!

Клинок меча Ваймора лязгнул о древко Кровавого Воя. Гаррош, намного превосходивший человека в силе, поднажал, и Ваймор, пошатнувшись, отступил назад. Едва успев вскинуть меч, чтоб отразить быстрый удар топором сверху вниз, он прыгнул вперед, за широкую спину вождя, по пути полоснув клинком его мускулистую руку.

Гаррош глухо рыкнул от неожиданной боли.

– Моя первая кровь в этой битве, – сказал орк, перейдя на всеобщий. – Неплохо, человек. Ты умрешь с честью.

Ваймор отступил на несколько шагов, выставив перед собою острие меча.

– А ты – нет, – откликнулся он в надежде вывести орка из себя.

Гаррош негромко зарычал и бросился на него.

– Грохмашшин, давай!!! – закричал Ваймор.

В следующую секунду он услышал оглушительный грохот, почувствовал, как уходит из-под ног земля, и больше не слышал и не чувствовал ничего.

Глава семнадцатая

Нужно отдать ей должное, эльфийка дралась превосходно. Огромный шрам на ее лице как нельзя лучше свидетельствовал о том, что ей довелось побывать в битвах и уцелеть. Видя, что предводитель желает расправиться с ней сам, прочие воины Орды рассыпались по полю боя в поисках новых врагов – предки свидетели: их здесь было полным-полно!

Синеволосая ночная эльфийка двигалась с невероятной скоростью. Казалось, ей ничуть не мешает даже огромный меч. Малкорок славился среди орков проворством, да и оружие его было куда как легче, однако удары парных топоров раз за разом приходились в пустоту. Вот синекосая здесь, а вот ее нет, а в следующий миг ее меч снова обманывает, обходит защиту орка, в который уж раз бьет в грудь, да так, что спасают только тяжелые латы! Если сияющее острие клинка угодит в брешь между наплечником и кирасой…

Обрушив один топор вниз, Малкорок взмахнул другим над головой. Эльфийка отпрянула вбок, однако не прежде, чем лезвие впилось в ее бедро. Эльфийка охнула.

– Ха! – выдохнул Малкорок. – Если тебя можно ранить, значит, можно и убить!

Невероятно, но эльфийка, оскалив зубы, с рыком, достойным любого воргена, рванулась к нему. Малкорок, защищаясь, скрестил перед собой топоры. Каково же было его изумление, когда синекосая, не обращая никакого внимания на рану, оперлась о его топоры ногой и взвилась вверх, да с такой легкостью, точно это не топоры, а сцепленные ладони! Острие ее меча устремилось вниз, целя в Малкорокову шею.

В последний миг Малкорок, едва не упав, извернулся и отмахнулся от противницы левым топором. Теперь она оказалась за его спиной, и орк крутанулся на месте, готовый продолжить поединок.

Но тут невдалеке протрубил рог. Не свой, не орочий – этот звучал легко, мелодично, нежно. Эльфийский… Услышав сигнал, воины Альянса, бившиеся с Ордой, немедля развернулись и помчались к открытым воротам. Синекосая бешено улыбнулась, а когда Малкорок нанес ей новый удар, лезвие топора снова даром рассекло воздух.

Взревев от досады, Малкорок бросился в погоню.

Со стороны все это могло показаться сущим хаосом, однако сражение шло в полном соответствии с планами. Как и предсказывал Джонатан, Орда двинулась в атаку со всех трех сторон. В ушах звенело от жуткого шума битвы: на севере непрестанно гремели взрывы и пушечные залпы, с запада доносился лязг мечей и пронзительные боевые кличи.

Джайна и Киннди стояли на вершине башни, обратив лица на закат. Джайна с трудом одолевала желание отослать Киннди подальше от битвы и запереть под замок, но понимала: тем самым она окажет девушке скверную услугу. Ведь Киннди здесь ради науки, а лучший способ познать все ужасы войны – это увидеть их собственными глазами. Да, она старалась держать гномку поближе к себе, но это позволяло Киннди наблюдать за бушевавшей внизу битвой, так сказать, из первого ряда.

Услышав сигнал рога, Джайна повернулась к ученице.