Джайна Праудмур. Приливы войны

Охваченный скорбью, разгневанный, потрясенный до глубины души, Тралл надолго смежил веки. Больше всего на свете хотелось ему надеть латы, взять в руки Молот Рока и отправиться прямиком в Оргриммар. И покарать сына Громмаша Адского Крика за все свершенные им самонадеянные, разрушительные безумства. Гаррош – его вина, его ошибка. Его и больше ничья. Тралл неустанно внушал ему орочью гордость, но вместо того, чтобы извлечь из уроков отца все самое лучшее, юный Адский Крик предпочел поступить в точности наоборот.

Но нет, уйти и утолить свою боль он не мог. Сейчас он не имел на то права. Если бы в эту минуту ему явился дух самой Джайны Праудмур, вопиющий о мщении, пришлось бы и ей сказать «нет».

– И я опечален, – сказал он, подняв взгляд на Нобундо. Его голубые глаза были полны скорби. – И я разъярен. Но долг призывает меня остаться. Сейчас самое важное – здесь.

Никто – даже Аггра – не проронил ни слова. Все знали, чего ему стоил этот ответ. Один только Регар от души хлопнул Тралла по плечу.

– Мы не допустим, чтоб смерть любого, павшего жертвой этой гнусности, будь он из Орды или из Альянса, оказалась напрасной. Почтим их память делом – тем самым, что делаем здесь. За работу.

Заклинание телепортации перенесло Джайну в штормградскую Аллею Героев, прямо к подножию изваяния генерала Туралиона. Обычно аллею патрулировал генерал Джонатан, но теперь всадника, готового приветствовать прибывающих в город гостей или в любую минуту сопровождать короля в путь, поблизости не было.

Джайна окинула задумчивым взглядом леса, окружавшие башни, еще не отстроенные после налета Смертокрыла. Радужное Средоточие было надежно спрятано поблизости, дабы, на взгляд Калесгоса, сливаться с самой Джайной в единое целое, но любыми иными «приготовлениями» к встрече с Варианом Джайна пренебрегла. Ее лицо и одежды остались грязны, тело усеяно мелкими ссадинами, царапинами и пятнами кровоподтеков, но ей было все равно. В конце концов, она явилась не на званый ужин и не на праздник, а значит, ни в ванне, ни в косметике, ни даже в чистой одежде нет никакой нужды. Сюда, в Штормград, Джайну привела иная, куда более серьезная и безрадостная причина. Посему единственной данью заботе о внешности оказался темный плащ с капюшоном, опущенным как можно ниже, чтоб спрятать побелевшие волосы с единственной золотистой прядью.

Очевидно, весть об ужасной судьбе Терамора докатилась и до Штормграда. Жизнь в городе в любой час дня и ночи била ключом, но теперь все вокруг дышало тревогой и мрачной целеустремленностью. Солдаты, патрулировавшие улицы, больше не приветствовали встречных беззаботными кивками, но деловито двигались вперед, бдительно вглядываясь в толпы прохожих. Яркие, синие с золотом знамена были спущены, а вместо них над городом реяли простые черные траурные флаги.

Плотнее запахнув плащ и еще ниже опустив на глаза край капюшона, Джайна двинулась в сторону крепости.

– Стой! – резко, повелительно окликнули ее сбоку.

Джайна обернулась на окрик, инстинктивно вскинула руки, чтобы сплести заклинание, но вовремя остановилась. То был вовсе не воин Орды, пожелавший напасть на нее, а всего-навсего один из штормградских стражников. Обнажив меч, он грозно нахмурился, но, стоило ему встретиться с нею взглядом, вся его строгость сменилась крайним изумлением.

– Ваша преданность долгу достойна всяческой похвалы, сэр, – с усилием улыбнувшись, сказала Джайна. – Я – леди Джайна Праудмур, следую на аудиенцию с вашим королем.

С этими словами она слегка – ровно настолько, чтоб стражник сумел разглядеть черты ее лица – приподняла капюшон. Личного знакомства с этим человеком она не припоминала, но, может быть, им доводилось встречаться во время ее многочисленных официальных визитов? Впрочем, если и нет, она – лицо достаточно известное, чтобы ее узнали.

Приглядевшись, стражник, пусть и не сразу, но спрятал меч в ножны и поклонился.

– Прошу простить меня, леди Джайна. Нам сообщили, что в Тераморе не уцелело ни одного человека, кроме тех, кому посчастливилось находиться за городом. Благодарение Свету, вы живы.

«Что-что, а Свет здесь совсем ни при чем, – подумала Джайна. – Все дело в самопожертвовании Ронина». Правда, она до сих пор не могла понять, отчего Ронин решил спасти ее жизнь ценой собственной. Его – мужа, отца двоих близнецов, главу Кирин-Тора – удерживало на этой земле много большее, чем ее. Скорее, это ей, Джайне, следовало погибнуть вместе со своим городом – вместе с городом, что доверился ей, а она не смогла уберечь его от беды.

Но, так или иначе, а стражник не имел в виду ничего дурного. Совсем наоборот.

– Спасибо, – ответила Джайна.

– Как видите, мы готовимся к войне, – продолжал стражник. – Каждый из нас… все мы были потрясены, услышав о…

Не в силах более вынести этого разговора, Джайна вскинула руку.

– Благодарю за заботу, – сказала она, – но меня ждет Вариан. Провожать ни к чему, дорогу я знаю.

Нет, Вариан вовсе не ждал ее визита. Он, как и все, считал ее мертвой, погибшей вместе с Киннди, Страдалицей, Тервошем, и…