Джаханнам, или До встречи в Аду

Данила Баров не видел девятичасового эфира, но он слышал его. Перегородки между комнатами были картонные, и телевизор в комнате, занятой боевиками, говорил очень громко.

На тумбочке перед Баровым стояла бутылка шипучей воды и кусок торта. Промедола в крови было больше, чем кислорода, голова была пуста и ясна, как небо над Ниццей. Из-за промедола диван был мягок, как розовый рай, и только наручники на правом запястье мешали наслаждаться водой, тортом и голосом Рыдника за соседней стенкой.

Интервью Рыдника кончилось, и дверь распахнулась. На пороге стояли трое: Халид, Маирбек и молоденький чеченец по имени Ломали. Лицо Халида от гнева было цвета пенопласта.

Баров думал, что Халид будет на него кричать. Как выяснилось, он думал совершенно неправильно. Ломали выстрелом из автомата сбил наручник с запястья Барова и швырнул пленника на пол.

– Тебе больше нет смысла уничтожать город, – начал Баров. – Ты не достигнешь своей цели. Наоборот, ты сделаешь только хуже…

Глаза Халида были совершенно пусты. Барову показалось, что он вообще ничего не слышит. Барова поставили на колени перед Халидом, и Данила ощутил металлический привкус ствола у себя на языке. Он понял, что на этот раз его ничто не спасет.

Халид ударил его стволом по зубам, и Даниле показалось, что во рту разорвалась граната. Ничего промедол не помог: ослепший от боли заложник рухнул на пол, и сразу же его поддели носком ботинка под ребра.

Баров попытался встать на четвереньки, но новый удар под подбородок опрокинул его на спину. Его не били – его убивали. Он потерял сознание через несколько секунд, а когда очнулся, то обнаружил, что снова стоит на коленях перед Халидом.

Дверь распахнулась, и в нее влетел Висхан. В руках у него Баров заметил черный пульт, похожий на электронную записную книжку.

– Они снимают снайперов! – заорал Висхан.

Баров закашлялся. Он снова хотел сказать, что план Халида провалился и что тот не может, не должен отдавать приказ об уничтожении города. Но вместо слов изо рта вылетели только ошметки зубов.

– Отдай, – приказал Халид, поворачиваясь к Висхану.

Тот дико ухмыльнулся:

– С чего бы?

– Наш план отменяется. Заложников – в окна. Пусть стреляют в своих.

– Я так не считаю, – сказал Висхан с перекошенной улыбкой.

Палец его лег на бордовую кнопку.

Халид молча нажал на спусковой крючок, и очередь из автомата Калашникова отбросила Висхана к стене. Пульт отлетел куда-то под стол. Висхан медленно сползал по стене, и штукатурка за ним была красной и мокрой. На лице чеченца застыло удивленное выражение.

– Здесь командую я, – сказал Халид.

В следующую секунду в комнате одновременно разорвались три гранаты, и осколки Ф-1 полоснули по воздуху, как серпом.

Барова спасло только то, что он стоял на коленях перед Хасаевым: его-то спина и приняла на себя основной удар.

На Халиде был бронежилет, но он не уберег от разрыва на таком близком расстоянии: один из осколков прошел через бронепластину, пробил легкое и, отразившись от передней пластины, пошел гулять по телу, перемалывая внутренности. Другой осколок попал под мышку, перебил ребро и, изменив траекторию, ушел в печень.

Халид рухнул, как сломанная кукла, прямо на оглушенного взрывами пленника. Тут же хлестнула очередь, выкашивая все живое, и Баров увидел, словно в замедленной съемке, как строчка пуль взбирается по руке к голове Халида и как тело его дергается каждый раз, выплескивая фонтанчики крови.

Штурмовая операция кончилась мгновенно. Уже потом Баров вспомнил, что ни один из бывших в комнате чеченцев не успел не то что выстрелить – вскрикнуть.

Кто-то пинком отшвырнул труп Халида, и в лицо Даниле глянул автомат. Так же мгновенно автомат дернулся в сторону. Державший его человек сорвал с пояса чеченца пульт.

– Под столом, – прошептал Баров. – Второй пульт под столом.

Ему казалось, что он говорит очень громко, но фразу пришлось повторить два раза. Наконец один из спецназовцев нырнул под стол, а другой подошел к Барову. Сзади раздался выстрел, один и другой – это добивали раненых.

Все спецназовцы бросились из комнаты, и внутри остался только один, тот, который подобрал коробочку.

– Баров? – сказал человек в черной маске вместо лица.

– Да. Помогите мне.

– Ты предатель Родины, – сказал спецназовец, – ты убит при штурме.

Зрачок автомата глядел Барову в лицо. «Как глупо, – подумал Данила, – пережить Халида и умереть по приказу Плотникова».

Потом раздался выстрел. Спецназовец вздрогнул, выронил оружие и осел на пол, как одежда, из-под которой вынули вешалку. За его спиной Данила увидел Халида. Чеченец пытался подняться, левой рукой цепляясь за ножку стола. В правой был автомат; выражение его лица можно было б принять за улыбку, если бы одна из изрешетивших его пуль не прошла через челюсть, вынося с собой зубы и небо. Халид выстрелил снова, офицер дернулся и затих.