Джакку - самый дружелюбный город на западном побережье (СИ)

— Просто ответь, ты с ним встречаешься или нет? Одно слово, и оно целиком и полностью поменяет контекст. Если вы встречаетесь, то все в порядке. Я не буду никого искать и вообще буду вести себя тише воды ниже травы, — ответил Бен.

Он разговаривал с Рей на удивление спокойно, а вот ей успокоиться было тяжело. Это было похоже на какой-то сюрреалистичный кошмар, в котором твои секреты вскрывались самым странным и дурацким способом.

— А если нет?

— Тогда я его найду.

— Нет, ты не будешь его искать, — твердо ответила Рей. — То, что происходит между двумя людьми, никого не касается.

— Но не когда это оскорбление.

— И в каком же месте это оскорбление? — прищурилась Рей. — Кого оскорбили?

— Тебя, — сказал Бен. — Тебя пометили. Любой получеловек это сразу поймет. Кто он?

— И что в этом такого? Чем это хуже, например, укуса в плечо? — едко спросила Рей.

Бен молчал, явно подбирая слова, а потом заговорил, медленно, будто объяснял ребенку:

— Почти. Ты видишь укус, ты можешь понять, что он значит. А пометить кого-то, кто не может это почувствовать — это как приклеить на спину записку. Если бы ты была его парой это было бы нормально. В любом другом случае — нет.

Рей вздохнула. Кажется, сегодня она поставила рекорд по вздохам. Звать Бена к себе домой было ужасной идеей, и она расплачивается за это по полной программе.

— Я поняла. Вымоюсь с ног до головы вонючим шампунем. Спасибо, что рассказал о ваших шизанутых заморочках. Теперь мы можем выбрать другую тему? Или ты покинешь этот дом.

— У меня есть идея получше, — заявил Бен.

А потом он шагнул к Рей, и она тут же отшатнулась назад.

— Что ты задумал? — спросила она, разом напрягшись.

— Ничего такого, не переживай, — Бен поймал её за руку и притянул к себе.

Рей приготовилась орать во все горло, в надежде, что их услышат — Бен наклонился к ней, и она зажмурилась. Но вместо всего того, что нарисовало ей воображение, он потерся об её шею щекой — или скорее подбородком и челюстью.

— Ради всего святого, что ты творишь? — выдавила Рей. Она не шевелилась, а Бен старательно обтирался об нее, будто она была полотенцем. Или как если бы он был котом, настойчиво требующим поглаживаний.

— Оставляю на тебе свой запах. Позвони ему. Попроси о встрече. Увидишь, как изменится его лицо, когда он увидит, что его запах перебит, — сказал он, не прерывая своего занятия.

— То есть это — не оскорбление! — Рей оттолкнула Бена и он отстранился.

— Учитывая, что наверняка почти вся община в курсе истории про запечатление — нет.

— Иди ты… Бен Соло! Я в душ, и надеюсь, что, когда я вернусь, тебя тут не будет! — отрезала Рей. — Я не хочу пахнуть альфами, я не хочу никем пахнуть, кроме своего собственного запаха, мне плевать на ваши правила!..

Бен не отрывал от нее внимательного взгляда, и даже как будто слегка понимающего. Это взбесило Рей еще больше.

— Ты не на меня сейчас злишься, — заметил Бен.

— На тебя, — огрызнулась Рей.

— Нет. Кто он?

— Это неважно, — упрямо сказала Рей.

— Поверь, это ударит по его самолюбию, если он учует чужой запах, — убежденно ответил Бен. — Вернешь ему любезность.

— Это неважно, — безнадежно повторила Рей. Она уже поняла, что переубедить Бена невозможно. — Я не могу.

— То есть ударить по яйцам — нормально. Дать учуять чужой запах — нет.

— Он не один, — наконец выдавила Рей, чувствуя, как начинают гореть ее щеки. — И теперь я боюсь, что его девушка учует нечто большее, чем твой запах. По крайней мере это объясняет, почему он отказался идти вместе с ней на Хэллоуин к Роуз…

— Вот оно что, — Бен сложил руки на груди. — Посмотрите на высокоморальную мисс Нииму. Просто восхитительно. Я не удивлён. Изменяют с бетами, потому что их запах легче перебить.

— Так, все! Я не хочу это обсуждать! — отрезала Рей. — Выметайся, Бен, я серьезно, или я полицию вызову!

Бен промолчал, а потом заметил мягче:

— Если они на супрессантах — а я полагаю, что твои знакомые косят под нормалов — то она ничего не почувствует, кроме меня.

— Нет, — ответила Рей. Ей было горько и стыдно — стыдно вспоминать и горько осознавать. — Они пытаются завести ребенка и перестали принимать супрессанты.

Бен издал сдавленный звук: что-то между смешком и всхлипом.

— Стой, дай угадаю. Он пришел пожаловаться, какой нервной и слезливой стала его пара без таблеток, и под этим соусом затащил тебя в койку?

— Хватит уже! — отрезала Рей. Слова Бена медленно, но верно грозили переполнить чашу ее терпения, и места там почти не осталось. — Ты не моя мама, чтобы следить за моим моральным обликом.

— Знаешь, я бы с ней поговорил, насчёт этого. Что бы она сказала?

— Понятия не имею, я с ней никогда не встречалась! — огрызнулась Рей.

— То есть? — спросил Бен.

— Я жила в опекунской семье. Нас там трое было таких.

— О, — Бен помолчал. — В смысле… Извини еще раз.

Рей вздохнула и закрыла лицо рукой.

— Ладно, раз с печеньем у нас сегодня ничего не выйдет, предлагаю тебе проследовать в мотель.

— Могу я остаться здесь?

— Нет, потому что я боюсь, что ночью ты вломишься ко мне в спальню? Потому что ты за пять минут наговорил мне столько, что я буду рефлексировать по этому поводу целую неделю?