Джакомо Казанова и Екатерина II

Он также встретил на этом придворном маскараде свою старую парижскую знакомую, куртизанку m-me Baret, бывшую на содержании у польского посланника при русском дворе, Рожевского, который в это время оставлял Россию, отправляясь в Варшаву....После бала, проспав ровно целые сутки, я поехал к генералу Мелиссино (le general Iwanowitch Melissino). У меня было к нему рекомендательное письмо от прежней его фаворитки, де-Лольо (m-me de Loglio). Благодаря этой рекомендации, генерал принял меня как нельзя лучше и пригласил, раз навсегда, бывать на его ужинах. В его доме все было на французский лад: стол и напитки отличные, беседа оживленная, а игра и пуще того. Я познакомился с его старшим сыном, женатым на княжне Долгоруковой. С первого же вечера я засел за фараон; общество состояло все из людей порядочных, проигрывающих без сожаления и выигрывающих без похвальбы. Скромность привычных посетителей, равно как и почетное их положение в обществе, ограждали их от всяких придирок административной власти. Банк держал некто барон Лефорт, сын или племянник знаменитого адмирала Лефорта. Этот молодой человек был запятнан одним дурным делом, навлекшим на него опалу императрицы. Во время коронации Екатерины в Москве, он исходатайствовал привилегию на учреждение лотереи, для которой потребный фонд дало правительство. Вследствие ошибочных действий правления, заведывавшего делом, лотерея эта лопнула, и тогда вся беда обрушилась на бедного барона. Особые надежды Казанова возлагал на конфиденциальные письма масонов к своим российским собратьям. И не зря. Именно эти рекомендации помогли ему завязать дружеские отношения со многими высокопоставленными военными и вельможами. Вскоре его принимали приближенные императрицы: камергер Семен Кириллович Нарышкин, глава русских масонов Иван Перфильевич Елагин и другие. Умнейшая княгиня Екатерина Романовна Дашкова, долго жившая за границей и водившая дружбу с Адамом Смитом, Вольтером и Дидро, также пожелала познакомиться с Казановой и пригласила его в свое загородное имение. К тому времени ее уже удалили от двора, и она жила в трех верстах от Санкт-Петербурга (она помогла императрице взойти на престол, рассчитывая править вместе с ней, но Екатерина умерила ее честолюбие). Княгиня свела

Казанову с графом Никитой Ивановичем Паниным, государственным канцлером и воспитателем Павла Петровича (сына императрицы и будущего императора Павла I).

Граф Н.И. Панин, канцлер Российской Империи.

…Зимою иностранцы здесь беспрестанно отмораживают себе уши, носы и щеки. Одним утром, на пути в Петергоф, я встречаю русского, который, набрав в горсть снегу, вдруг кидается на меня и, крепко ухватившись, начинает тереть мне снегом левое ухо. В первую минуту я принял-было оборонительное положение; но, к счастью, в пору догадался о причине этого поступка: мое ухо начинало отмораживаться, а добрый человек это заметил, видя, что оно побелело. В Италии мы привыкли полагаться на хорошую погоду, в России же должно всегда рассчитывать на ненастную.

Благодаря содействию графа Панина Казанова получил, наконец, возможность увидеться с Екатериной Великой.

Императрица Екатерина II.

Произошло это при следующих обстоятельствах: граф известил Казанову, чтобы он приходил в Летний сад, где императрица любила совершать утренний моцион. То есть была запланирована не аудиенция, а встреча в саду, и Казанова был немного разочарован, но он не мог отказаться. В назначенный час Казанова прогуливался среди мраморных скульптур и фонтанов сада, волнуясь, словно ему предстояло первое свидание.

Наконец появилась императрица, а впереди нее важно вышагивал Григорий Григорьевич Орлов, ее фаворит. Рядом с Екатериной шел граф Панин. Поравнявшись с Казановой, он остановился. Остановилась и императрица. Граф Панин что-то прошептал ей на ухо, и она, поприветствовав Казанову ободряющей улыбкой, спросила: – « Нравится ли вам здесь? Казанова рассыпался в похвалах мудрости Петра Первого, велевшего заложить столь прекрасный парк, и он потом еще с полчаса толковал обо всем, что мог припомнить достойного в России, к досаде мрачного фаворита Орлова и к тайному удовольствию графа Панина, который был уверен, что сплел отличную паутину и императрица в нее угодила.

Свои впечатления от русской императрицы Казанова потом описывал так: – «Государыня, роста невысокого, но прекрасно сложенная, с царственной осанкой, обладала искусством пробуждать любовь всех, кто искал знакомства с нею. Красавицей она не была, но умела понравиться обходительностью, ласкою и умом, избегая казаться высокомерной». Лишь через полчаса Казанова осмелился заикнуться о своих грандиозных проектах в России. Учитывая проницательный ум Екатерины и ее склонность к новинкам, он хотел подарить ей две идеи: уничтожить разницу в календарях (Россия жила по юлианскому календарю) и ввести у русских денежную лотерею.