Джалита

— Олег Ильич, я полностью согласен с вами. Девушка ваша попала в ужасный переплёт. Но обстановка сейчас такая, что мы не имеем права вмешиваться. Вы видите, что каждое ваше появление газета истолковывает по принципу диаметрально наоборот. Тут очевидна провокация. Запрещаю вам что-либо делать сейчас. Они только и ждут, чтобы мы сунулись куда-то. Нужно отмолчаться, иначе раздуют такой скандал, что не потушишь.

— Но ведь будут судить?

— Да, скорее всего, будут.

— Может подсказать прокурору.

— Не те времена, Олег Ильич, не те времена. Вот что я вам посоветую. Не напрямую, но попробуйте найти хорошего адвоката, который не побоится выступить против этой журналистской мафии.

Евгений Николаевич зашёл к Настеньке сообщить о том, что прошёл по конкурсу на должность заведующего одной из редакций книжного издательства и потому будет переезжать жить в Москву. Мама Настеньки со слезами рассказала, что случилось, и дала прочитать статью.

Инзубов сжал зубы, и они заскрипели.

— Можно я позвоню от вас в Ялту? — спросил внезапно охрипшим голосом.

Получив утвердительный ответ, набрал ялтинскую прокуратуру:

— Николай Николаевич, это Евгений Николаевич. Здравствуйте. Я из Москвы звоню. У меня тут большая неприятность. — И он вкратце обрисовал картину. — Я понимаю, что вы очень заняты делом с убийством в заповеднике, но вы бы не смогли мне помочь и переговорить с нашим известным адвокатом Подуревичем? Мне это крайне необходимо. Я с ним не знаком, а вы-то его хорошо знаете, как и то, что за всю свою практику он не проигрывал ни одного дела. Правда, то всё в Крыму, а тут Москва. Но может он согласится? Ему, конечно, заплатят, — добавил он, вопросительно глядя на мать Настеньки.

Та утвердительно замахала руками.

Затем Евгений Николаевич позвонил в редакцию «Правды».

— Павел Петрович, Инзубов звонит. Здравствуйте. Не буду вас долго отвлекать. Вы читали «КГБ в трансе»?… Как ваше впечатление?… Я так и думал.

Что вы думаете, если я подготовлю противоположный материал с настоящей правдой? Я дам её из первых уст.

В трубке помолчали и нерешительно ответили:

— Попробуйте, но никаких гарантий на публикацию. Сначала посмотрим, что напишете.

Бабушка названивала своим бывшим ученикам, выросшим в больших руководителей и не забывавших вниманием свою старую учительницу.

Наташа, узнав от Олега Ильича, что тот не очень может помочь, позвонила Вике, которая по-прежнему оставалась их лучшей подругой, но была всегда очень занята не только подготовкой к госэкзаменам, но и комсомольской работой, так как её давно уже избрали секретарём комитета комсомола института.

— Викочка, — произнесла Наташа по телефону и заплакала.

— Наташка! — Прикрикнула Вика. — А ну не реви. Я всё знаю. Статью читала, Настеньке звонила. Уже говорила с Игорем. Занимаемся.

Игорь был жених Вики. Он работал заведующим отделом ЦК комсомола и уговаривал Вику поскорее расписаться с ним, но она была тверда характером и раньше окончания института на брак, который помешает учёбе, не соглашалась.

— Игорь обещал дойти до секретаря и всё сделать, что надо.

Настенька долго лежала с головной болью. Когда эта проклятая резь в висках, во лбу, в затылке только-только отпустила, когда девушка только поднялась и взялась за своё любимое вязание, на которое обычно оставалось мало времени, пришли в дом люди в милицейских погонах, с ними судебный исполнитель, и предъявили ордер на арест Болотиной Александры по подозрению в убийстве.

Поднявшаяся навстречу странным гостям Настенька покачнулась и снова потеряла сознание. В квартире забегали, забыв об официальных лицах. Отец с Верой подхватили Настеньку и отнесли в её комнату. Мама бросилась на кухню мочить полотенце. Бабушка, не заметив, что оттолкнула кого-то из милиционеров, ринулась к телефону и вызвала неотложку.

Машина скорой помощи приехала быстро. Не успев закончить с девушкой, приходящей постепенно в себя в своей комнате, врач услыхал крик о помощи из общего зала. В кресле, неестественно склонив голову на бок, застыл Настенькин дедушка. А его жена, Татьяна Васильевна, обречённым тоном уговаривала его, похлопывая по плечу:

— Да что же ты, Иван Матвеевич? Ну, ачнись же. Как же так? Итак, многа горя. Помогите же кто-нибудь!

Врач скорой помощи взял Ивана Матвеевича за руку и буднично, по врачебному, констатировал:

— Пульса нет. Вряд ли что-то можно сделать.

— Так аживите же, — взорвалась криком Татьяна Васильевна. — Он был сильный, папробуйте!

— Несите электрошок, быстро скомандовал врач сестре. — И, с трудом подхватив грузное тело умершего, опустил его на пол рядом с креслом и начал сдавливать и отпускать его грудь, делая искусственное дыхание. Потом попробовали электрошок. Всё оказалось напрасным. Стоявшие у двери милиционеры и судебный исполнитель поняли ситуацию верно. Выйдя из дома, включили рацию и доложили обстановку. Им разрешили отложить арест.