«Джамп» значит «Прыгай!»

На заднем сиденье Лена оказалась между двумя амбалами в кожаных куртках. Она попыталась сопротивляться, но тут же ей справа приставили к горлу остро отточенный нож и негромкий голос произнес:

– Тебе же сказали – не брыкайся.

Второй, сидевший слева, тут же стал расстегивать штаны.

– Витос, я ей дам? – полуутвердительно спросил он

– Я тебе дам! – огрызнулся Витос. – Не видишь, что ли, лягаши нам на хвост сели.

– Так это ж наши.

– Ну и что же, что наши? Все равно отстегнуть придется.

И тот, кого называли Витосом, широким шагом направился к машине патрульно-постовой службе, которая остановилась неподалеку от них.

Они обменялись несколькими словами. Затем милиция, включив мигалки и оглушительно ухнув сиреной заехала в совершенно темный маленький дворик. Туда же проследовал и джип.

Милицейский «жигуленок» остановился у плохо освещенной одинокой лампочкой двери с побитой вывеской «опорный пункт». Двое патрульных в серой форме поднялись по лесенке и вошли в дверь. Лену выволокли из джипа.

– Знач так, лярва, – сообщил ей Витос. – Сейчас ты этих двух ребят обслужишь по полной программе и чтоб не заикалась про бабки. Ясно?

Лена кивнула. У нее зуб на зуб не попадал то ли от холода, то ли от страха.

– И чтоб старалась! – наказал ей сидевший слева. – Чтоб каждую капельку выпила, каждое яичко облизала. Поняла?

– Да-да, конечно… – пробормотала Лена.

– Пшла! – велел ей Витос. – Бегом, сука! Ты нас ещё должна будешь обслужить.

– А потом я буду лично обучать тебя оральному сексу, – заявил сидевший слева.

Она, слегка пошатываясь, поднялась по лестничке и вошла в дверь.

– А-а, новенькая на прописку пришла, – заулыбался усатый сержант. – Ну, проходи, садись. Водочки хлебнёшь или сразу прописываться будем?

– Я должна вам сообщить, товарищ сержант, – стараясь сохранять официальный тон, но с некоторым оттенком приветливости сказала Лена, – что вас ввели в некоторое заблуждение. Дело в том, что я – не проститутка.

– Вот как? – всплеснул руками сержант, с любопытством поглядев на своего долговязого напарника, чья приплюснутая голова с прилизанными волосами навевала воспоминания о регбийском мяче, угодившем в лужу. – А что же вам, милостивая государыня, одной на Тверской в начале одиннадцатого потребовалось? Причем аккурат в самом злачном месте.

Он встал и обошел ее, критическим взглядом оценивая ее наряд.

– Да и одежка у вас, милая моя – того-с. Приличные дамы так не одеваются.

– Одеваюсь как могу, – отрезала Лена. – Да будет вам известно, что я – секретный агент…

– А я – папа римский! – подхватил сержант.

В следующую секунду сильнейший удар по спине швырнул девушку на пол.

– А ну-ка, скажи мне – кто ты? – издевательски осведомился сержант.

– Я… сотрудник эф-эс-бэ… – пролепетала Лена.

– Таких мы еще не тянули, скажи, Попцович?

Яйцеголовый ощерил свои гнилые зубы и стал раздеваться.

– Да ну, что ты снимаешься! – упрекнул его сержант. – Я ее прямо вот так, стоя, раком, не отходя от кассы, сейчас отымею, и все тут.

– Я так не могу, – застенчиво ухмыльнулся Попцович, – я привык, чтобы лежа, чтобы прижаться.

– Да ну, еще им удовольствие доставлять! – злобно фыркнул сержант и концом дубинки поднял Ленин подбородок. – Ты только посмотри на эту выдру – так и шипит, глазенки так и блестят… А ну на колени, сука! Кому сказал, тварь! Сосать!

Наступил как раз тот случай, когда, как предупреждала их преподаватель по психологии поведения, незабвенной памяти Клара Соломоновна по кличке Мама-Клара, «в один прекрасный момент вашему мужчине покажется, что он ваш царь и Бог. Женщины долгое время добивались того, чтобы мужчины считали их слабым полом и в результате настолько вбили это в голову, что и сами в это поверили. На самом же деле, девчонки, – вещала им дряхлая, беспрестанно чадящая папиросой Мама-Клара, – сильным полом в нашем симбиозе являемся мы. Просто нам удобно прикидываться слабыми. Порой мы сами не отдаем себе в этом отчета. Женщины всего лишь более эмоциональны и духовно ранимей противоположного пола. Поэтому мы позволяем этим… (пауза) мюжщынам обращаться с собой как с ничтожествами. Мы сознательно идем на это, хотя вооружены более холодным рассудком, не хуже их владеем приемами рукопашного боя, не страдаем излишней чувственностью. И когда мужчина начинает подавлять вас своей грубой силой, вспомните в таком случае единственное слово – Дело. Возведите его во главу угла. Выстройте вокруг него частокол табу, оградите его от всех иных мыслей, чувств, сомнений и переживаний, и скажите себе: «вначале Дело, а остальное потом». И вы станете настоящими агентами. И старой клизме Маме-Кларе не придется вас стыдиться на склоне лет. Дело – важнее семьи, детей, любви, секса, надежд, ибо семья распадется, дети вырастут, любовь пройдет, после секса подмоетесь, надежды пролетят – а в конечном итоге судить вас будут по выполненному вами Делу. И будущее ваше зависеть будет от того, насколько вы сохраните то дивное качество, которое мужики зовут мужеством, и которое на самом деле является истинной женственностью».