«Джамп» значит «Прыгай!»

– Нет, вы не безумны, – повторил он. – Но и я не отношусь к вашей армии преуспевающих. Не могли бы мы все же договориться и помочь друг другу? Как я уже сказал, я готов дорого заплатить за вашу информацию.

Это была последняя попытка Барского и он решил, что если она не удастся, он передаст дело в другие руки. В конце концов, он сделал то, что от него хотели – нашел искомого шизофреника, пускай они сами выбивают из него информацию. Почему-то он даже хотел, чтобы Крюков отверг его предложение. И тот его не принял. Вместо этого он распрямился и поднял свой револьвер, поигрывая им.

– Нет, – проговорил он. – Мы не договоримся и мне не нужны ваши деньги. Как вы можете видеть из обстановки этой комнаты, у меня есть работа. Я – специалист по компьютерным мониторам, восстанавливаю трубки, перематываю строчники. А кроме того я еще и программист, занимаюсь компьютерными играми, занимаю самую нижнюю ступеньку в этом бизнесе. Я ворую игрушки в Интернете, русифицирую их, чуточку перерабатываю и отдаю компьютерным пиратам. И все же, поставляя товар тем, кому больше повезло, я зарабатываю достаточно, чтобы питаться и заниматься своим ребяческим хобби. Вы можете догадаться, что это, господин Барский.

Он нажал кнопку на стене и загорелся самый здоровенный монитор, висевший на стенном кронштейне. Строго говоря, это была лишь трубка с диагональю свыше метра – и оттуда в комнату глянуло трехмерное лицо Корсовского.

– Я сам пишу игру, которая будет называться «Путь к власти». Проходя по ней, играющему придется пройти все этажи, ведущие к могуществу – предательство друга, преступления, подкупы, ему придётся избавляться от бывших союзников, сближаться с врагами, чтобы предать и их, обречь собственный народ на вымирание и голод, лишь бы самому нажиться поболее…

Ощущение того, что компьютерный человечек действительно ходит перед ним в воздухе было настолько отчетливым, что Барский вытянул было руку, но Крюков предостерегающе крикнул:

– Но-но, осторожнее, видите вон тот проводок, идущий от трубки? На нем напряжение сорок тысяч вольт, больше, чем на вышке ЛЭП. Я решил, что для этой игры надо смонтировать и новую трубку. Эта игра обессмертит мое имя, как в свое время обессмертила своих создателей «Монополия»… Впрочем, – пробормотал он, – возможно имеет смысл сделать еще один вариант игры для двоих. И ввести туда положительный персонаж – человека, который мешал бы нашему отрицательному герою пробиваться к власти…

Он залез в карман и левой рукой вынул игрушку – Рыцаря в доспехах. Странно поблескивающий, он словно обладал собственной жизнью. Посмотрев на него, Крюков снова сунул его в свой заплесневелый карман.

– А теперь, мой загадочный и таинственный гость, я хочу, чтобы вы оставили меня одного. Я сказал все, что мог и хотел. И больше ко мне не приходите.

Он перестал играть револьвером и ствол его направлен был Барскому в сердце.

– Сведения, которыми я обладаю, принадлежат мне, и я их никому не продаю. Но, если вы действительно ненавидите Корсовского, больше не волнуйтесь о нем. Когда я покончу с ним, он будет мертв. Мертв или безумен.

Крюков повернулся и пошел к двери. Следуя за ним, Барский обернулся назад на перчатки, которые он оставил лежать на кресле. Хорошая пара перчаток, вполне невинно смотрящаяся на старой обивке. Для Барского они были ключом, предлогом, который откроет дверь подкреплению.

– Спокойной ночи, – проговорил он и, не сказав больше ни слова, шагнул в темноту.

Дело было за малым. Он позвонит, что можно высылать машину с группой захвата, и через полчаса машина будет здесь. И господина Крюкова отвезут в легендарные подвалы Лубянки, и он наложит в штаны, всего лишь пройдя по коридорам. И когда с ним поработают настоящие следователи, он выложит все, что знает, а еще и то, чего не знает, но что от него захотят услышать…

Ошибиться было невозможно – напротив стоял все тот же «ниссан-патрол», который приезжал за девочками. Только теперь в нем сидело четверо мужчин и попыхивали сигаретами. Один из них поманил Барского к себе и сказал:

– Ну, что, обработочка не вышла?

Остальные повыскакивали из машины и окружили его.

– Вы это о чем? – удивился Барский. – Я инспектор Моссвета, мне здешние соседи доложили, что света тут жгут немеряно, а на счетчике с пол-киловатта всего нагорает. Ну я и пошел на проверочку…

Сильный удар сзади по почкам заставил его скрючиться и прервать разглагольствования.

– Не убедительно, братило, – сказал ему Саман. – Ты, блин, ни хрена не в понятке, кому фуфло тискаешь. То, что ты – гэбист – у тебя на морде крупными буквами написано, да еще и печать проставлена «подлинному верить». Так что если ты не начнёшь сей же час колоться, мы из тебя рагу настругаем.

– Да ну, на хрен тебе нужна его откровенность, – пробурчал Трофим, вылезая из машины. – Гнида – он гнида и есть гэбэшная, мочить его надо, а злыдня – брать и казнить.

– Э, нет, погоди, – не согласился Саман.