Джампер: История Гриффина

— Нет. Может, как-нибудь, когда приятель из «Вилья бланка» свалит, и они перестанут тебя искать. Последний раз, когда я уехала в Мехико-сити, они уже были там, следили, с кем я встречаюсь.

Я почувствовал, как мое лицо окаменело.

— Не волнуйся. Я делаю все как всегда, ну, кроме встреч с тобой. Их я просто игнорирую.

— Консуэло сказала, они обыскали дом.

Я увидел, как ее глаза вспыхнули гневом, потом она улыбнулась.

— Но они же не взяли ничего. Понимаешь? Не как воры.

— Они вторглись в твою личную жизнь.

Она поежилась и коснулась лба.

— Это все еще мое. — Потом провела рукой от меня к себе. — И это еще и наше. — Она собрала бумажный мусор, оставшийся после ланча, умяла его поплотнее и сунула мне в руку. — На, можешь выкинуть. Я вернусь в церковь и помолюсь. Как ты будешь возвращаться?

Я вздохнул.

— Поеду на автобусе до Оахаки, но не до конца. Двадцать километров — безопасно. — Я надвинул шляпу на глаза. — Поняла? Я невидимка.

— Мы можем иногда встречаться. Пусть Консуэло позвонит накануне и скажет: «Кот убежал погулять». Я встречусь с тобой на следующий день.

— Что ж, если кошка гуляет сама по себе, ее могут сожрать койоты. И ей следует поостеречься, — добавил я ворчливо.

Она снова притянула меня к себе.

— Ничего страшного, мы будем настороже.

Когда я вышел из-за кустов у дороги, перед ранчо, собак нигде не оказалось. Было темно, но луна была почти полная, и мои глаза быстро к ней привыкли. Я прыгнул к подъезду, разорвал мешки и вывалил гниющих койотов перед дверью.

Собаки зашлись лаем, но я скрылся за кустом прежде, чем показался первый луч фонаря.

— О, черт! Таша, Линус, Люси, пошли прочь отсюда! — Я услышал глухой удар и визг собаки. — Трей, доставай ружье! Кто-то тут с нами решил поиграть! — Я узнал этот голос: я слышал его, когда они выбрасывали последнего койота.

Я покинул ранчо прежде, чем они принялись беспорядочно палить в ночь. Надеюсь, собаки успели вываляться в падали.

— Ты можешь мне объяснить, почему я это делаю?

Генри протянул руку и поправил на мне бабочку. Белый пиджак был взят напрокат в известном магазине выходной одежды в Льюшеме. Они заставили меня оставить чертовски большую сумму в качестве залога, поскольку у меня не было кредитной карты.

— Чтобы познакомиться с девчонками, повеселиться. Познакомишься с Тришей.

Он предупредил меня всего за два дня. Думаю, если ваша школа находилась бы в здании георгианской эпохи с блистательным бальным залом, вы бы тоже обязательно устроили блистательный бал. Это мероприятие называлось Зимний бал Святого Варфоломея.

— Я бывал на таких не раз, когда поступил в Святого Брутуса, но почти все время подпирал стенку. А теперь Триша с подружками отпросилась из школы Святой Маргарет, чтобы приехать к нам на бал. Будет весело.

Мы ждали Тришу на Пэддингтонском вокзале у бронзового памятника Изамбарду Кингдому Брюнелю. Мои волосы топорщились на затылке. Я это чувствовал. Я все пытался их пригладить, но Генри сказал:

— Оставь. Люди подумают, у тебя вши.

— Козел.

— Педик.

Прибыл поезд в 17:29, и Генри повернулся к часам. Будь он моего роста, ему пришлось бы выворачивать шею и вставать на цыпочки, но он обошелся без этого.

Я и раньше знал, что нахожусь здесь в качестве моральной поддержки. Какого черта? Но, впрочем, почему бы и нет.

Триша действительно была ослепительна — высокая блондинка с зелеными глазами, и если даже она страдала от прыщей, подобно Генри, это было тщательно скрыто макияжем. Ее соседка по комнате, на счастье, была невысокой, примерно моего роста, но на каблуках все-таки чуть повыше меня. Темные блестящие волосы наполовину скрывали лицо, но карие глаза и вздернутый носик оставались на виду.

— Гриффин О’Коннор.

— Марта Петерсхам. Очень приятно, — сказала она.

— Взаимно, — ответил я, произнося это словно вызубренный текст.

Мы поехали на метро до «Рассел-сквер», но от станции пришлось взять такси, так как туман и изморось наносили ущерб взятым напрокат нарядам.

Триша и Марта зарегистрировались у директора, как того требовали правила, и позвонили в школу Святой Маргарет, как предварительно договаривались. Они должны были позвонить еще раз, когда доберутся до квартиры тети Маргарет в Кенсингтонских садах после бала.

Мы с Генри сопровождали их на балу.

Не знаю, чего я ожидал, — наверное, чего-то в духе фильмов производства «Мерчант Айвори», с дворецкими, объявляющими гостей. Но там были хорошо одетые дети, танцевавшие под неплохую панк-группу из Ист-Энда. Примерно через каждые шесть песен группа делала перерыв, ставя медленные записи, и некоторые ученики, в основном в сопровождении учителей, выходили и танцевали фокстрот.

— Я не умею танцевать, — сказал я Марте заранее, — но готов следовать инструкциям.

Как ни странно, это оказалось правильным решением. Я представил, что это что-нибудь типа ката, а тустеп — это кумите, и следовал указаниям. Она же расслабилась и уверенно меня вела. Кругом были слышны шуточки и смех в адрес Генри и Триши, танцевавших все медленные танцы подряд.