Джанан. Пленница тирана

Я тяжело вздыхаю и опускаюсь на ступеньку порога. Пялюсь на плитку, снова и снова прокручивая в голове произошедшее. Это же был мой шанс воплотить в жизнь вторую часть плана. Мне нужно было столкнуться с господином, чтобы он почувствовал аромат моих духов. И потом, когда он будет находиться в своем кабинете или спальне, он снова и снова вдыхал бы этот запах, привыкая к нему. Я хотела в буквальном смысле выработать у него рефлекс, при котором, ощутив мой аромат, он чувствовал бы себя комфортно, словно находится в безопасности своего дома и конкретных комнат. А теперь что? Столкнулась, но наверняка все, что он почувствовал, – это запах моего страха и грязной воды. Я стону, зажмурившись. Опять же, у меня был шанс отнести ему обед и таким образом увеличить шанс на воплощение второй части плана, но снова все прахом. Прав был отец, я слишком открытая и бесхитростная, чтобы плести интриги. Для этого, видимо, мне не хватает смелости и изворотливости. Может быть, даже коварства. А я ведь была уверена, что оно во мне расцвело буйным цветом. Утешает одно: я хотя бы попыталась.

Глава 13

Завязываю пояс на легких домашних брюках и всовываю ноги в мягкие мокасины. Коротким жестом отправляю слугу вместе с моими вещами прочь из кабинета. Устало опускаюсь в кожаное кресло и, уткнувшись затылком в подголовник, прикрываю глаза. Сложно двигаться в темноте, еще и с завязанными глазами. Мне казалось, что я уже близко подошел к решению проблемы, но отец все равно идет на шаг впереди меня. Я рассчитывал покончить с этим бизнесом в ближайшие пару месяцев, но, похоже, на это уйдет еще примерно год. Если только я не решусь на радикальный шаг, но этот вариант даже рассматривать не буду. Он – семья, а это святое. Что ж, придется еще немного поработать над этим.

За закрытыми веками мелькают лица, события последних трех дней и нескольких месяцев. Перестрелка, какие-то беседы, поставки, дом, гарем. У меня были всякие девушки, но ни одна не может дать мне то, чего я хочу больше всего: наследника. Когда думаю об этом, все вокруг теряет смысл. Зачем зарабатывать и накапливать капитал, если в итоге все это никому не послужит на пользу? Зачем богатство, если им некому будет распоряжаться после моей смерти? С той деятельностью, которую я веду, она каждую минуту подстерегает меня за ближайшим углом.

В череде красивых лиц мелькает одно. Выразительные голубые глаза словно смотрят в самую душу. В них вселенская тоска и море боли. Что такого уже могла пережить настолько юная девушка? Хочется провести пальцами по пушистым ресницам и стереть эти чувства из ее взгляда. Увидеть, как улыбаются эти глаза, как они искрятся от радости. Сколько же наложниц у меня было? Уже и не сосчитать. И с голубыми глазами, и с тоскливыми взглядами. Но в Амире есть нечто такое, отчего меня неудержимо манит к ней. Не просто глаза, не просто голос или запах.

Вдыхаю глубже. Запах. Тот самый. Распахиваю глаза от ощущения, словно Амира стоит рядом со мной, но в кабинете я один. Кручу головой, подтверждая свою догадку. Но аромат все равно наполняет мои ноздри. По ощущениям он впитался в мою кожу еще в самый первый день и теперь преследует меня. Я все забываю узнать об этой девушке у Шуджи или Валида, но обязательно надо спросить.

В дверь стучат, и, получив позволение войти, в дверном проеме появляется одна из служанок с подносом еды. Я хмурюсь.

– Где Амира?

– Не знаю, господин, – тихо отвечает она и двигается к столу. – Госпожа Лутфия сказала подать вам обед сюда.

Я хмуро рассматриваю блюда, которые девушка одно за другим переставляет на мой стол. Как только она заканчивает, опускает поднос и пятится к двери.

– Амиру позови.

Быстро стучу пальцами по столешнице, снова глубоко вдыхая аромат духов, которые слышу даже сквозь запахи еды. Что-то такое… свежее, бодрящее и в то же время уютное, настоящее. Я никогда не слышал такого запаха, хотя не жалею денег на содержание своих наложниц, и они покупают только самые дорогие вещи и косметику. Но вряд ли это бренд, скорее что-то особенное, словно созданное только для нее, чтобы подчеркнуть уникальность этой девушки.

Я приступаю к еде и уже почти заканчиваю, когда в дверь снова стучат. Поднимаю голову и наблюдаю за тем, как Амира входит в кабинет. Она снова в шеле, хотя на втором дворе ее лицо было ничем не прикрыто. Красивая девочка. Утонченная и грациозная, но все же есть в ее лице то, что порождает похоть. То ли эти наивные глаза, то ли пухлые с капризным изгибом губы. Не знаю. Но каждый раз, когда она рядом, во мне не просто просыпается желание, во мне начинают бурлить животные инстинкты. Взять быстро, жестко и горячо, и в то же самое время хочется защитить и спрятать. И любоваться самому, никому не показывая.

– Вы звали, господин, – голос дрожит, взгляда не поднимает, сцепила руки перед собой и смотрит в пол. Вот еще один вопрос, который меня беспокоит: из нее фонтаном бьет самостоятельность и дерзость, но выглядит она, как покорная, хорошо воспитанная девочка. Что же из всего этого на самом деле присуще ее характеру?