Джанан. Пленница тирана

Сегодня все иначе. Как только я навожу резкость, мои глаза широко распахиваются. Потому что господин Заид мирно спит рядом. Во сколько бы ни лег, он просыпается рано и уходит, оставляя меня спать, а сегодня я застала его еще в постели. Хозяин лежит лицом ко мне, а прямо перед моими глазами его обнаженная грудь. Тяжелая рука покоится на моей талии, причем под одеялом. То есть между нашими телами только тонкая полупрозрачная ткань моей сорочки, и сама мысль об этом будоражит меня и волнует. Закусив губу, я тихо и долго выдыхаю, а потом, набрав в легкие воздуха, поднимаю руку и касаюсь кончиками пальцев волос на его груди. Мягкие и не слишком густые, они щекочут кожу и манят пропустить их сквозь пальцы, добраться до гладкой смуглой кожи. Пытаюсь себя остановить, напомнить себе, что я должна его бояться и ненавидеть, но сердце уже грохочет в груди, а пальцы подрагивают в предвкушении контакта. Не знаю, что со мной происходит, но я и правда как-то слишком сильно взволнована близостью господина Заида. Задерживаю дыхание и наконец прижимаюсь ладонью к его коже. Горячая и приятная на ощупь, мягкая, но под ней стальные мышцы. Не сдержавшись, глажу несколько секунд, а потом хочу отнять руку, но широкая ладонь накрывает мою и удерживает ее на месте. Я тихонько ахаю и поднимаю голову, сталкиваясь взглядом с темными глубинами хищных глаз.

– Я… – начинаю хрипло и замолкаю. А что я? Что я хотела сделать? И что теперь сказать? Извиняться? На самом деле я не знаю, как могу оправдать свое внезапное желание прикоснуться. Сделала это, просто потому что захотелось.

– Ш-ш-ш, – вот и все, что он произносит, одобрительно моргая.

А потом слегка сжимает мою ладонь и ведет ею по своей груди, позволяя прочувствовать каждую неровность. Я закрываю глаза и чувствую, как горит мое лицо.

– Ты можешь смотреть, – сипло говорит господин Заид, но я не решаюсь открыть глаза. – Смотри, Амира. – Это звучит как приказ, и я покоряюсь.

Распахиваю глаза и наблюдаю за сплетением наших рук, за тем, как они курсируют сначала по его груди, потом по плечам. Наконец господин перекатывается на спину и тянет меня за собой. Я подвигаюсь ближе, и он, обняв второй рукой, притягивает меня к себе под бок, вынуждая положить голову ему на грудь. Я прижимаюсь к ней ухом, слушая неровное биение сердца. Неужели и его так же, как и меня, волнует эта близость? Если это так, то мне будет намного легче пережить наш контакт.

Мои пальцы понемногу смелеют и двигаются уже сами, практически без подталкиваний господина. Как и хотела, я зарываюсь в растительность на его груди. Мне нравится, что волос не слишком много, что придает мужественности его телу, но при этом не делает похожим на какое-то животное. Я так увлекаюсь, что не замечаю, как моя рука уже самостоятельно движется к животу с рельефным прессом. Что за жажда познаний внезапно проснулась внутри меня? Какой бес вселился, что я так осмелела? Провожу пальцами по твердым кубикам, которые он, похоже, специально мне демонстрирует, и торможу у кромки белья. Останавливаюсь и перестаю дышать. Логично было бы двинуться ниже, но я не могу.

– Не все сразу, – словно прочитав мои мысли, произносит господин и снова накрывает мою ладонь своей. Сжимает ее и поднимает выше, располагая на своей груди. – Давай еще поспим немного.

– Хорошо, – выдыхаю я.

Господин поворачивает голову, и мы снова смотрим друг другу в глаза.

– Если не хочешь, можешь идти. – Как только эти слова покидают его губы, я непроизвольно зеваю, а он улыбается. – Ну тогда спи, Амира.

Я покорно закрываю глаза, хоть на самом деле и не хочу спать. Сердце все еще колотится в груди, разнося кровь на бешеной скорости, и это как раз бодрит. Но встать – это значит покинуть теплый уютный кокон этой постели, а я хочу еще немного потешить себя иллюзией безопасности и заботы. Обмануться, что в этом мире есть человек, которому на меня не наплевать, который готов защищать меня и оберегать. И пускай через час он уже и не вспомнит о моем существовании, я все равно урву этот час. Заставлю свою совесть уснуть и приглушу мысли о мести. Сейчас есть просто два человека, которым приятно вместе спать. Все остальное подождет.

***