Джанан. Пленница тирана

А потом происходит нечто, чего я точно не ожидала: губы господина Заида касаются моего живота, и я снова вздрагиваю. Он ведет ими из стороны в сторону, оставляя слегка влажную дорожку, и это так волнительно и необычно. Ощущения, которых я не испытывала ни разу в своей жизни. Выше и выше, а потом вниз, он высовывает язык и обводит им вокруг пупка, щекоча чувствительную кожу. Затем движется еще ниже, и я сбиваюсь. Не могу читать, когда его язык вырисовывает узоры в миллиметрах от самого чувствительного места. Разве можно сосредоточиться в такой обстановке?

Я замираю, когда губы господина касаются меня прямо… там! Мои глаза мгновенно расширяются, а дыхание сбивается. Даже сердце, кажется, замерло, зато внизу живота кровь начала курсировать в ускоренном режиме. Я сама не замечаю, как книга медленно отъезжает в сторону, и я встречаюсь с темным суровым взглядом.

– Продолжай читать, – приказывает он, всего на мгновение оторвавшись от моей кожи. – Ноги шире.

Я чувствую, как краснею всем телом, но приказ выполняю. Немного раздвигаю ноги и, выровняв книгу, продолжаю читать срывающимся голосом, а потом непроизвольно громко ахаю, когда горячий влажный язык пробирается между чувствительными складочками и начинает кружить там. Перед глазами стоит туман, страницы расплываются, и лишь по первым буквам я догадываюсь, какое слово должна произнести вслух. Наверное, я говорю что-то несвязное и совершенно невпопад, но вряд ли меня можно в чем-то обвинить. Я читаю в условиях минимальной концентрации внимания. Голова кружится, по всему телу вспышки удовольствия, низ живота тянет, и мне так жарко и не хватает воздуха, что я, кажется, нахожусь в предобморочном состоянии. Задыхаюсь, изо рта помимо моей воли вырываются негромкие стоны и хрипы, глаза закатываются сами собой.

Вот о каком удовольствии говорили девочки. Но как же его можно выдержать, не умерев от стыда и от переполняющих ощущений? Мне кажется, что позвоночник объят огнем, и, если плеснуть на него холодной воды, он обязательно зашипит от контакта с влагой. В затылке появляется какая-то странная пульсация, в ушах шумит кровь, и я уже не могу не то что читать, даже держать книгу – это выше моих сил, поэтому просто опускаю руку, и книга выскальзывает из нее на пол, а мои ладони ложатся на широкие плечи господина. Не знаю, что со мной происходит, но мне страшно и в то же время так хорошо, что я стону, уже не сдерживаясь. Кусаю нижнюю губу, чтобы хоть немного приглушить свои эмоции, но они все равно рвутся наружу. Господин впивается пальцами в мои ягодицы, не давая отстраниться, хоть я и пытаюсь, вжимает меня в себя и продолжает пытку, сопротивляться которой крайне сложно. Возможно, и хотела бы его сейчас ненавидеть, оттолкнуть, но плоть слаба, и теперь даже я это понимаю. Взрыв происходит совершенно неожиданно. Волна за волной, на меня накатывает удовольствие, которое на мгновение как будто исчезает, и вдруг все мое тело окатывает жаром, отчего я дрожу, чувствуя ритмичную пульсацию между ног. В затылке словно что-то лопнуло и выпустило тысячи бабочек по всему телу.

Господин дает мне прийти в себя не дольше трех секунд, а потом откидывается в кресле и тянет меня на себя за бедра так, чтобы я его оседлала. Все тело размякшее и покорное, так что я просто следую за его движениями и усаживаюсь на него сверху. Рассеянно наблюдаю за тем, как он тыльной стороной ладони вытирает рот и бороду, а потом, заставив меня приподняться, быстро стаскивает свои штаны. Мои глаза в ужасе распахиваются, когда я вижу то, на что он собирается насадить меня. Я ведь понимаю, как все это будет. Поднимаю голову, и наши взгляды сталкиваются.

– Я… не могу, – бормочу в ужасе.

– Ничего не бойся, я не сделаю больно, – его голос такой завораживающий, низкий и хриплый. Он, словно заклинатель кобр, заставляет слушать его и верить.

– Но я не… – пытаюсь произнести последний аргумент, что я ему не подхожу, что я не невинна, но он с пониманием кивает.

– Я все знаю.

Да, знает. Ведь за это он убил мою семью. Эта мысль возвращает меня на землю с таким грохотом, словно я на высокой скорости врезаюсь в бетонную стену. За один короткий миг все возбуждение разом покидает мое тело, оставляя только чувство ненависти и боли. Хочет он меня такую испорченную? Пусть берет, мне уже все равно.

Такое ощущение, что господин читает меня как открытую книгу, потому что уже в следующее мгновение прижимает меня к себе, но его член оказывается зажат между нашими телами. Он не вошел в меня, и это вводит в замешательство. Господин кладет руку на мой затылок и приближает мое лицо к своему. Мы не отводим друг от друга взглядов, наши губы в нескольких миллиметрах, и сердце снова начинает грохотать, как сумасшедшее, от этой близости и соприкосновения самыми интимными частями тела.