Джанан. Пленница тирана

Может быть, вид ее беззащитной нежной кожи, не прикрытой слоем косметики, позволит мне хоть немного обрести здравый рассудок и не лютовать так, как того требует затуманенный яростью рассудок.

Меряю шагами комнату, пока Амира умывается, и стягиваю с себя вещь за вещью: пиджак, галстук, расстегиваю рубашку и, бросив запонки на прикроватную тумбочку, стаскиваю уже ненужную тряпицу. Оставляю только брюки, ремень и туфли с носками. Если избавлюсь от всего, боюсь, отсутствие барьера между мной и наложницей приведет к непоправимым последствиям. Амира выходит из ванной и смотрит на меня своими огромными глазами, прикусив щеку изнутри. А меня это накручивает еще сильнее, внутри громче колотится сердце, разгоняясь до невероятной скорости. Кончики пальцев покалывает от желания схватить ее в охапку, нагнуть, выпороть и трахнуть так, чтобы стены дома содрогались. Я раз за разом напоминаю себе, что с ней нельзя жестить, но в этот раз мантра не срабатывает.

Преодолеваю расстояние между нами в три больших шага и хватаю Амиру за локоть. Дергаю на себя, впечатывая в свое тело, и всматриваюсь в испуганные глаза.

– Может, мне отдать тебя Эмиру?

– Зачем? – дрожащим голосом спрашивает она.

– Ты так ласково улыбалась ему сегодня, из чего я сделал вывод, что ты рвешься к нему. Если это так, еще не поздно поехать. Я даже могу сказать тебе, в каком отеле он остановился.

– Я…

– Ты! – рявкаю ей прямо в лицо, отчего Амира слегка вздрагивает. И мне бы остановиться, в миллионный раз напомнить себе, что она еще совсем юная девочка, которая из-за своей наивности и глупости пытается вызвать во мне ревность, но у меня просто сорвало тормоза.

Хватаюсь за полы ее роскошного платья и резким движением разрываю его до самой талии. Ткань трещит, но я этого не слышу, как и испуганного всхлипа Амиры. Я лишь вижу высвободившуюся от ткани грудь, которая дерзко покачивается перед моими глазами. Наложница поднимает руки, чтобы прикрыться, но под моим взглядом останавливается. Хочу растерзать ее, порвать зубами и не только ими, но… не могу. Хочу жестить, но берусь за ее грудь бережно, практически нежно. Меня трясет от ярости, и лишь в ласках я позволяю себе быть несдержанным, чтобы не причинить ей еще больше вреда, чем уже нанесли до меня. Жадно впиваюсь ртом в сочные полушария, сминаю их ладонями, свожу вместе и пирую на нежной коже, рыча от удовольствия. Это совершенно не успокаивает меня, а распаляет еще сильнее. Перехватываю Амиру за талию и поднимаю над полом, ни на секунду не отрываясь от груди, прикусываю по очереди соски, потом ласкаю их языком, всасываю в рот и со шлепком выпускаю. Амире приходится ухватиться за мои плечи, она впивается ногтями мне в кожу, и это еще сильнее заводит меня.

Бросаю ее на кровать и тут же накрываю своим телом. Нетерпеливо срываю с нее остатки платья и нижнего белья, потом расстегиваю пояс на своих брюках, спускаю их вместе с боксерами до колен, плюю на свою руку и размазываю слюну по члену. Даже если она не возбуждена, я все равно возьму ее. Так, как мне того хочется. Нежности закончились еще в тот момент, когда я увидел улыбку, подаренную Эмиру. Хотела вызвать во мне ревность? Получилось, черт возьми! Пристраиваюсь у входа и, сделав глубокий вдох, врываюсь до самого основания. Амира вскрикивает и пытается отползти от меня, но я ведь чувствую, что она возбуждена. И все равно таращится на меня испуганными глазами и скребет ногтями по простыни в попытке оказаться как можно дальше. Насильно забрасываю ее ногу себе на бедро и удерживаю там, прижимая второй рукой за плечо к кровати. И долблюсь под всхлипы вперемежку со стонами. Мне кажется, я даже слышу проклятия, но сквозь шум крови в ушах они долетают до меня неясным шепотом. Еще и еще, до звезд перед глазами, до дрожи в теле и мурашек по коже. Последние несколько ударов моих бедер о ее становятся совсем жестокими, и я наконец замираю, изливаясь в Амиру. Закрыв глаза, тяжело дышу, практически на грани с асфиксией. Спазмы в груди все никак не прекращаются, все тело дрожит от напряжения.

Открываю глаза и натыкаюсь взглядом на щеку. Красная, со следами от пальцев. Когда я успел ухватить ее? Хмурюсь, потому что и правда не помню, чтобы сжимал ее щеки. Голова Амиры повернута в сторону, и сейчас я ненавижу себя и ее одновременно, потому что вызывает во мне такие чувства. Потому что будит во мне зверя, о существовании которого я и сам не подозревал. Позвать? Поговорить? Извиниться? Нет. Если я сейчас даже просто произнесу ее имя, то в ближайший час точно не успокоюсь.

Выхожу из Амиры и, повернувшись к ней спиной, встаю с кровати. Сбрасываю брюки и носки, надеваю спортивные штаны и выхожу из спальни. Наверное, теперь она еще сильнее возненавидит меня, но это уже не моя забота. Мне нужно поговорить с Валидом и узнать последние новости, а о чувствах наложницы я точно волноваться не должен. Только вот с каждым шагом по коридору в груди сдавливает все сильнее. Слегка трясу головой, чтобы выбросить непрошенные мысли, и вхожу в свой кабинет, где меня уже поджидает помощник.