Джанан. Пленница тирана

Следующей ночью я просыпаюсь, словно от толчка. Резко сажусь на кровати и пытаюсь дышать, но воздух влетает сквозь приоткрытые губы как-то слишком быстро и поверхностно и по ощущениям даже не достигает легких. Вскакиваю с кровати, трясущейся рукой тянусь к стакану с водой на тумбочке, но опрокидываю его на ковер, и вся вода выплескивается. Я включаю ночник и, схватившись руками за горло, начинаю метаться по комнате. Меня охватывает необъяснимый страх такой силы, что я никак не могу рационально мыслить. Мечусь, глотая воздух небольшими порциями. Пол под ногами как будто становится мягким, отчего кружится голова, и я, в попытке ухватиться за что-нибудь, сношу вазу с цветами, которые после отъезда прислал мне Заид. Тело бьет мелкой дрожью, а перед глазами морок страха. Я никак не могу объяснить свое состояние и на чем-либо сосредоточиться. Пытаюсь вспомнить, что мне снилось, но тщетно, в голове туман.

Внезапно дверь моей спальни распахивается, и в нее влетает Яхья.

– Джанан! Быстро собирайся! У тебя три минуты!

– Что? – выдыхаю я. – Что? Куда?

– Три минуты! – рявкает он.

Следом за ним забегает растрепанная Тина и, покопавшись в гардеробе, вылетает уже с гандурой, гишуа и абаей. Бросает все это на кровать вместе с нижним бельем и спешит закрыть дверь, чтобы никто не вошел.

– Тина, что случилось? – трясясь, спрашиваю я.

Ноги налиты свинцом, и я не могу сделать ни шагу. Служанка подходит ко мне и, взяв под локоть, ведет к кровати. Не знаю, как это у нее получается, но она всегда безошибочно угадывает, какая помощь мне нужна. Усадив меня на кровать, Тина помогает одеться.

– Что-то случилось, но я не знаю, что именно. Меня разбудила Хая, которая влетела в комнату и прокричала, что нам нужно хватать свои вещи и бежать в машину.

– Заид, – сдавленно сиплю я, а сердце начинает колотиться с неимоверной силой где-то в горле, еще больше перекрывая мне доступ кислорода.

– Ничего не знаю, Джанан, – бормочет Тина, надевая мне на ноги бабуши. – Не знаю, моя хорошая. Все узнаем, но сейчас нужно поторапливаться.

Пригладив мою растрепавшуюся косу, Тина помогает мне встать и выводит в коридор. Мне кажется, что я двигаюсь словно под толщей воды. Звуки приглушенные, движения медленные, но на самом деле каждый звук остро режет слух, а мы с Тиной преодолеваем длинный коридор в считанные секунды. Повсюду в доме суета, крики и какие-то стенания, но окружающая обстановка сливается для меня в единый гул и смазанные цветные пятна. Я не вижу никого и ничего, кроме дверного проема, через который жительницы гарема вылетают на улицу. Меня не заботит, взяли ли мы мой чемодан с вещами, куда подевался мой телефон, который я всегда держу под подушкой на случай, если позвонит Заид, и есть ли у меня при себе документы.

– Давай, Джанан, быстрее, – запыхавшись, Тина заталкивает меня в огромный белый джип, усаживается следом, и машина с визгом шин срывается с места.

Мы долго куда-то едем, периодически Тина дает мне воду, я пытаюсь дышать, а она гладит меня по руке и что-то успокаивающе шепчет. Я лишь спрашиваю у впереди сидящих мужчин, что с Заидом. Но ни один из них не отвечает. А потом я срываюсь в истерику. Бью по спинкам передних сидений, кричу на них, что они скрывают от меня, что с ним что-то случилось. Я точно знаю, что случилось, чувствую это каждой клеточкой своего тела. Потом истерика стихает, и я просто рыдаю на плече у служанки, постоянно приговаривая, что мы так мало побыли с ним вместе, и я так и не родила ему наследника. В тот момент я ненавидела всех, кто мог причинить ему боль. И обещала отомстить за него.

Выбившись из сил, я забываюсь тревожным сном и просыпаюсь, когда машина останавливается. Открываю глаза, в которые по ощущениям насыпали песка, поднимаю пульсирующую от боли голову и осматриваюсь. Если не ошибаюсь, мы приехали в поселение бедуинов. Вокруг, насколько хватает взгляда, пустыня. Над барханами медленно поднимается солнце, справа от нас стоят палатки, больше похожие на вбитые в песок палки, на которых ветер треплет тряпки, призванные называться стенами. Вокруг машины суетятся люди, из других автомобилей потихоньку выгружаются девушки из гарема, прислуга. Дальше над толпой мелькает голова Валида, а рядом с ним суетятся Хая с Лутфией. Немного поодаль Яхья разговаривает с каким-то мужчиной, лицо которого закрыто заправленными концами гутры. Он внимательно слушает распорядителя гарема и периодически кивает.

К нашей машине подходит один из мужчин, которого я пыталась поцарапать в приступе истерики, и открывает дверь. Он не смотрит на нас, но подает Тине руку, чтобы помочь спуститься с высокой подножки.

– Тина, где мы? – спрашиваю я, выходя следом за ней. Мне мужчина руку не подал, не положено касаться женщины Заида, но к машине вовремя подоспела еще одна служанка гарема, и вместе с моей они помогли мне спуститься.

– Я не знаю, Джанан, – дрожащим голосом отвечает Тина. Кажется, и ее настиг страх, который охватил меня еще во время ночного пробуждения.