Джанлуиджи Буффон. Номер 1

Это Роберто Беттега, вице-президент черно-белых, третий человек в команде, часть тех, кого журналисты называют «триадой». Беттега – это традиция, это линия. Он вырос в «Юве», не как Джираудо и Моджи, которые прекрасно руководят командой, но выросли в другой традиции, и они «примкнувшие» болельщики – в смысле, стали ими, когда возглавили команду.

А Беттега всегда был болельщиком «Ювентуса».

Эта его фраза меня задела. Возможно, даже совершенно точно она подействовала на меня тогда, когда я решал, оставаться ли в Турине или уехать, как сделали многие мои товарищи. Эта фраза – мой символ «Ювентуса» в первые годы. Беттега был прав. С ним и Джираудо отношения были менее близкими, чем с Моджи, тот всегда был рядом, от него не ускользало ничего из происходившего в раздевалке.

Я помню стадион в тот вечер: удивительно красивый, с замечательной публикой на трибунах. И мой гнев в финале. Это было самое большое разочарование в моей жизни, оно до сих пор как бремя на спине, от которого невозможно освободиться. И этого хватит – если то, что мне сказал Беттега, верно, выиграть Лигу чемпионов означало бы короновать потрясающий сезон как для «Юве», так и для меня, естественно.

Скажу больше: сезон 2002–2003 годов – это был мой лучший сезон, в котором я достиг зрелости и сделал много важных дел. Скудетто, к которому нас честно привел Липпи, и это не обсуждалось. Этот титул был сыном титула прошлого года. Если бы мы не выиграли тогда в Удине, мы бы не добрались сюда. Это повлияло и на Лигу чемпионов, в которой мы неплохо играли, – во второй части лучше, чем в первой.

Жаль, но в финале не было Павла Недведа. Он играет как бог. В декабре, в Париже, ему вручили Золотой мяч. А меня назвали лучшим игроком Лиги чемпионов. Вратаря.

Да, не хватило только этого последнего матча, маленькой удачи. Матч закончился серией пенальти: я отразил удары Зеедорфа и Каладзе, а Дида был лучше меня и вытащил удары Монтеро, Салайеты и Трезеге. Однако я отлично помню одну деталь этого вечера.

Пенальти Несты.

Я был уверен, что возьму его, а он забил. Я был уверен, что он будет бить влево, и бросился туда. Но я опередил мяч, который полетел по странной траектории и удивил меня.

Когда на поле вышел Шевченко для последнего пенальти, я уже был в раздевалке. Я пережил слишком сильный выброс адреналина к тому моменту.

Наконец я отошел от той стены. Во рту все еще был горький привкус разочарования и желание от него избавиться.

Я не мог избавиться от одного – от своей роли, от своей позиции, которой достиг.

Я был Джиджи Буффон.

Я делал то, что мне нравится, – играл в футбол, я был чемпионом, которого любили болельщики и ценили противники.

Но я еще был и парнем, который жил своей жизнью. И мне всегда нравилось качество. Во всех смыслах. Начиная с девушек. Мои сердечные дела были достаточно стабильными. Отношения длились в среднем три года. Неплохо для совместной жизни. От одиночества я сразу переходил к совместной жизни.

Мой отец немного переживал из-за этой легкости, когда я приводил домой своих девушек через пару месяцев после знакомства.

Хотя это и были относительно стабильные отношения, они заканчивались так же, как начинались. Момент расставания всегда неприятен. Но со своими бывшими, кроме одной, я всегда сохранял неплохие отношения. Даже сейчас.

Со временем я научился ценить хороший вкус, качественные вещи, вкусную еду. Я не фанат автомобилей, я их выбираю по функциональности, но если вижу машину, которая мне нравится, я ее беру. Иногда получается, что я хожу в казино, а еще мне нравится тратить деньги на качественную еду. Я был во многих ресторанах: «Пескаторе ди Каннето сулл’Ольо» в Лоренцо в Форте дей Марми, «Романо ди Виареджо» в «Локанда делле Тамеричи», рядом с моим домом, одно из самых моих любимых мест.

Это была и есть моя жизнь, от высшего к низшему. Если мой спортивный (и личный) сезон 2002–2003 годов был великолепен, то следующий я предпочел бы забыть.

Это был год моего экзистенциального кризиса, моей депрессии, год, когда я спрашивал себя, что я делаю в воротах. Я сомневался в себе не только как в футболисте, но и как в человеке. В тот год, после двух скудетто, мы не заработали ничего.

Это был последний год Марчелло Липпи в «Юве». Я знал Липпи-2, вернувшегося после несчастливого опыта в «Интере». Все говорили, что он изменился к лучшему по сравнению с Липпи-1.

– Это, ребята, наша работа.

Эта фраза Липпи всегда меня сопровождает. Это не просто слова, не бессмысленная присказка, которую повторяют к месту и не к месту. Это убеждение, которое он принес в команду, которое он передает нам перед выходом на матч, особенно перед важным. Я знал Липпи в «Юве» и в национальной сборной, он умел решать любую ситуацию, как никто другой, у него есть и твердый характер, и чувство юмора.

Я часто со смехом вспоминаю сценку с Игором Тудором, хорватом. Липпи имел особое пристрастие к Тудору, ставил его играть всегда, в любой роли, он выставлял его даже хромым. В тот день, перед тренировкой, мы все стали на поле в круг, Липпи раздавал кучу советов и каждый раз завершал их словами: