Джанни Версаче. Жертва красоты и моды

В начале июля 1997 года, накануне отлета в США, Джанни был задан вопрос, составил ли он завещание и кого он называет своим наследником? Официального ответа не последовало. Джанни не мог и предположить, что дни его сочтены, что смерть поджидала его там, где он сделал карьеру, стал знаменитым еще в 70-х – в США. Может быть, в этом и состоял психологический расчет мафии? Повторим информацию: в Италии оставалась его семья – брат Санто, сестра Донателла, любимая племянница Аллегра, дочь Донателлы и Пола Бекка. Жизнь Джанни была застрахована на 21 миллион долларов в агентстве Ллойда. Чрезмерной бдительностью и осторожностью он не страдал. Телохранителей нанимал только для защиты «от толпы», а не от пули, не от вероятного покушения… От мафии же, он это понимал, спасения пока не придумано. От взрывов и пуль гибли судьи, парламентарии, журналисты, полицейские. Теперь мишенью преступного мира стал модельер, а это означает – весь его мир, все его окружение, огромная индустрия, связанная с производством, сервисом, коммерцией готовой одежды, обувью, аксессуарами, головными уборами.

Посредством экономической деятельности мафия перекачивала и отмывала колоссальные финансовые массы, превращаясь после многоходовых банковских и других комбинаций в легального предпринимателя, кредитора, производителя, коммерсанта… А тем, кто забывал о «пройденном пути» и наивно считал, что отныне стал «чистым богатым», угрожала расправой. И эта угроза нависает над многими тысячами людей… Мафия держит под контролем в Италии 20 % всей коммерческой деятельности в магазинах, 15 % гостиниц и туристических центров, 30 % предприятий по производству верхней одежды, 70 % по производству рубашек, другого ширпотреба, 70 % магазинов по продаже обуви. «Лже-Версаче» – лидер в бизнесе подделки. Полноводные реки капиталов мафиозного происхождения текут мощным потоком по широким руслам, и об этом «ничего не знают, ничего не слышат, ничего не видят», пока не раздадутся выстрелы, пока не загремят взрывы, возвещая о новых жертвах. Но и тогда ищут сначала стрелочника, зная, что подобное расследование ложно, опасно и редко завершается успехом.

Многие журналисты в Италии убеждены, что Версаче стал препятствием, «островком» в русле той реки, которая должна была его смыть. И смыла. Не гомосексуалист Эндрю в припадке личной злобы или ревности расправился с намеченной жертвой, расправилось «общество», синдикат злоумышленников, решающих не сексуальные, а финансовые проблемы в условиях острейшей конкуренции, сведения счетов, передела рынка готовой одежды, обуви, аксессуаров. Таким образом, выстрелы в Джанни Версаче были выстрелами еще и в систему определенных экономических связей. Местом действия, приведения «приговора» в исполнение неслучайно были выбраны Соединенные Штаты. Видимо, потому, что там нравы «коза ностра» уже давно стали более привычными, даже традиционными и не вызывают волн опровержений, протеста, как в Западной Европе. Мафия умеет учитывать все нюансы не хуже подготовленного политика.

Версаче, вероятно, стоял многим поперек дороги. Журналисты в Италии убеждены, что на определенном этапе, в начале карьеры, мафия, точнее, н’дрангетта – калабрийская преступная группировка, имеющая сейчас не менее 10 тысяч боевиков, «плацдармы» в Милане, Венеции, на севере Италии, в Швейцарии, США, – оказала помощь Джанни Версаче, позволила ему окрепнуть в США, а затем перебраться в Европу, вернуться в Милан уже знаменитым.

Эту «версию» я услышал впервые в Милане еще лет десять тому назад. В салоне одного графа собрались стилисты и, как всегда после очередного показа, говорили о проблемах профессии кутюрье. Джанни Версаче в то время на глазах становился великим, по темпам роста недосягаемым, был объектом зависти, раздвигал границы своей «империи», покупал недвижимость в Италии, за рубежом, расширял сферы деятельности и т. д. Я подумал, что «намеки» на связи Версаче с н’дрангеттой – это обычное проявление слабости и зависти аутсайдеров, а если же…

Именно это «если» 15 июля 1997 года «заговорило» выстрелами в Майами-Бич, утвердило в мысли, что за убийством стоят крупные мафиозные интересы.

Теперь предоставим место не домыслам и трагическим сентенциям, а проверенным фактам.

Конечно, никогда уже не выступит главный свидетель – вероятный исполнитель «заказа» Эндрю Кьюненэн. Но почему при опознании трупа отказалась от каких-либо комментариев мать Эндрю Кьюненэна? Возможно, перед ней был не Эндрю? Тогда лучше его опознать и больше ни слова… Так его прекратят разыскивать… Никакого шума… Концы в воду…

Наконец, вдруг проявляется рукописное признание Эндрю. Оно датировано 27 июля, а отметка почтового отделения на конверте поставлена 24 июля, т. е. на следующий день после «официальной» смерти Кьюненэна. Кому и зачем понадобились эти манипуляции? Кому не давали покоя Версаче и Кьюненэн, уже ушедшие из жизни?