Джарка Руус (ЛП)

— Сейчас важно то, что если он сделал это раз, то может попытаться сделать то же самое снова. Даже здесь. Я не хочу, чтобы это случилось. Я хочу, чтобы ты был в безопасности.

Он закрыл свои глаза:

— А я хочу, чтобы ты пошла со мной, — прошептал он, все еще ощущая нежность ее губ у своего лица. — Я хочу, чтобы ты пошла сейчас, а не потом. Скажи, ты пойдешь, Синнаминсон. Я не хочу оставлять тебя.

Он опустила голову и положила ее ему на плечо;

— Ты любишь меня, Пендеррин?

— Да, — сказал он. Он никогда прежде не использовал это слово, даже когда мысленно разговаривал сам с собой. Любовь. Он не решался определить, что же он чувствовал. Однако, насколько это было возможно для него, все еще юного и неопытного, он был готов попробовать. — Я люблю тебя, — произнес он.

Она уткнулась лицом ему в шею.

— Я хотела услышать, как ты это скажешь. Я хотела, чтобы ты произнес эти слова.

— Ты должна пойти со мной, — снова заявил он. — Я не оставлю тебя.

Она покачала головой:

— Мы дети, Пен.

— Нет, — сказал он. — Больше, нет.

Он ощутил, как она взвешивает свой ответ. Мрачная уверенность пронеслась через него, и он закрыл свои глаза от того, что, как он знал, происходит. Каким же дураком он оказался. Он попросил ее покинуть своего отца, человека, который вырастил ее и заботился о ней, который был самой сильной привязанностью в ее жизни. Зачем ей это делать? Хуже того, он просил ее сопровождать его туда, куда никто в здравом уме не пойдет. Она этого не знала, но он–то знал. Он знал, какие опасности ждут впереди.

— Прости меня, Синнаминсон, — быстро сказал он. — Я не знаю, о чем я думал. Я не имею права просить тебя пойти со мной. Я был эгоистичен. Ты должна остаться со своим отцом. То, что мы решили до этого, было правильным — когда наступит время, я приду за тобой. Но сейчас он еще не наступило. Это все слишком внезапно.

Она подняла голову с его плеча и с удивленным выражением посмотрела на него. При таком тусклом свете и тумане, увлажнившем ее кожу, она выглядела такой юной. Сколько ей лет? Он даже не подумал спросить.

— Ты сказал мне в Аначере, что придешь за мной и заберешь с собой, когда я буду готова уйти, — сказала она. — Это по–прежнему в силе. Ты достаточно сильно любишь меня, чтобы сделать это?

— Да, — сказал он.

— Тогда я хочу, чтобы ты взял меня с собой, когда мы доберемся до того места, куда должны вас доставить. Я хочу, чтобы ты взял меня сейчас.

Не веря своим ушам, он посмотрел на нее:

— Сейчас? Но я думал…

— Время пришло, Пен. Мой отец поймет. Я заставлю его понять. Я слишком долго служила ему. Я больше не хочу быть его штурманом. Я хочу совершенно другую жизнь. Я искала эту жизнь долгое время. Думаю, что нашла ее. Я хочу быть с тобой.

Она протянула руку и коснулась его лица, проведя ею по щеке.

— Ты сказал, что любишь меня. Я тоже тебя люблю.

Она обняла его, эти объятия были долгими и крепкими. Он закрыл глаза, чувствуя, как ее тепло проникает в него. Он безрассудно любил ее, но ни на мгновение не подумал, что его возраст и неопытность ослепят его. Он понятия не имел, как сможет ее защитить, когда ему едва удавалось защитить самого себя, но он найдет способ это сделать.

— Все будет хорошо, — прошептал он ей.

Но понимал, что произнес эти слова только, чтобы приободрить себя.

ГЛАВА 24

На рассвете Пен и его спутники осмотрели Шлаки, и они их не ободрили. Болотные земли выглядели как чудовищные джунгли, как непроницаемый клубок деревьев, лиан, тростника и болотных трав, растущих из покрытой плотным слоем водорослей воды, простиравшийся вдаль насколько хватало глаз. Слишком далеко увидеть все равно было невозможно, поскольку ночной туман не рассеялся с восходом солнца, а продолжал покрывать Шлаки плотным серым одеялом. Клубясь и перекручиваясь, как живое существо, извиваясь сквозь переплетенные темные ветви деревьев и колючий ковер травы, он образовал стену, которая как бы говорила, что любое путешествие, не связанное с полетом, будет очень медленным и опасным.

Арен Элессдил обвел взглядом болото, окружавшее «Скользящего», посмотрел на потолок облаков и тумана, висевший так низко, что скрывал макушку мачты воздушного корабля, и покачал головой. Здесь никто их не найдет, думал он. Но и они, в свою очередь, не смогут отыскать отсюда дорогу.

— Ну вот мы и здесь, — произнес Гар Хетч, увидев выражение его лица. В Шлаках было теплее, и скиталец был по пояс обнажен, его кожа блестела от сырости тумана. Мышцы его перекатывались, когда он выбрался из пилотской кабины и встал напротив эльфа. — На первый взгляд, выглядит не так уж и плохо. Хотя и не очень хорошо, поскольку требует большой осторожности, если мы останемся на воде, а именно это мы и собираемся сделать. Мы снимем мачту, избавимся по возможности от лишнего груза, и будем двигаться на восток по каналам, кроме случаев, когда единственным возможным путем будет полет. Это медленно, но зато наверняка. Тот большой военный корабль никогда нас здесь не найдет.