Джастин

Если с Джастином что-то случалось, он всячески выкручивался и выпутывался, избегая помощи родных. А объяснением, по его мнению, вероятно, оправдывающим все глупые поступки и новые ушибы служила одна единственная фраза – «Все в порядке! Мне везет!». И эта фраза всегда звучала так принудительно самодовольно, но неоспоримо правдиво, что после нее никто не смел его порицать, а вернее, мать не смела. Она слишком переживала за сына. Ева недоумевала, как мог Джастин не замечать ее страданий? Она разрывалась от желания удушить брата, если он расстраивал маму, и чувства долга помочь ему (все же она было его сестрой). Его выходки, несомненно, ранили миссис Свуит в самое сердце, она безнадежно потеряла понимание того, как помочь своему ребенку.

Джастину же казалось, что он защищал родных. Всеми силами он старался скрыть мелкие неурядицы, вроде школьных потасовок, лишь бы мать с сестрой не волновались. Они чрезмерно преувеличивали его проблемы, и это раздражало. Пустое беспокойство выводило его из себя так же, как намеренное игнорирование. Впрочем, игнорировал его только отец. И он был единственным членом семьи, на чье мнение Джастин старательно закрывал глаза. Отец в его понимании высвечивался неровно: он не ставился Джастином во главу семьи и в ее защиту, он только приносил деньги и спокойствие матери, не был примером для подражания и не воспринимался собственно, как отец. Его признанная значимость в государстве, в частности в городе, в сознании Джастина была совершенно бесполезной для семьи. Поэтому и должность главы семейства Джастин не мог возлагать на него.

Всю следующую неделю Джастин появлялся дома только ради того, чтобы переодеться. Ева изумлялась реакции матери. Внешне она выглядела спокойной, даже чересчур сдержанной. Но Ева чувствовала за наигранной собранностью напряжение. И больше всего раздражало, что мама точно так же, как Джастин, стала скрывать свои истинные эмоции. Еве даже померещилось, что мама начала потакать сыну.

Начались рабочие сутки, и все разбежались, кто, куда был вынужден. Только миссис Свуит оставалась в своей спальне. Она не имела работы, кроме той, что находилась по дому или той, что была ей мила. Сейчас она сидела на кровати и что-то вышивала. В безграничном спокойствии находилось ее лицо, но внутри она переживала за сына и обдумывала недавний разговор с дочерью. Погруженная в себя, она, конечно, не слышала, как затворилась парадная дверь, и в дом вошел Джастин.

Только минутная стрелка больших часов, висевших на стене за телевизором, успела сделать усилие вправо и указать на половину одиннадцатого, как захлопнулась входная дверь, что-то прошуршало в холле, и оранжевые штаны стали неслышно подниматься по белоснежной лестнице, скрывая кончики носков Джастина. Наверху он остановился и задумался, прислушиваясь к чему-то. Когда он покусывал губу, к нему приходило много мыслей, которые непременно стоило использовать. И вот одна из таких мыслей посетила Джастина за этим занятием, и он решил вернуться в гостиную и свернуть в кухню.

Джастин был голоден, но, конечно, ничего лучше, чем чай с печеньем и булочками, он есть не стал. Он насладился мягкой слоеной булочкой с джемом, неспешна, съел круглую булочку с вареной сгущенкой, закусил все это парой печеньиц и запил горячим чаем. После трапезы он немного посидел, разложив на столе руки в разные стороны, потом потянулся, зевнул и встал, собираясь уйти в свою комнату.

Повернувшись к двери, он вздрогнул от неожиданности. В кухню вошла мама и решительно приблизилась к сыну, придержав его рукой, чтобы тот не вздумал уйти. Это не было на нее похоже, и сын насторожился. Миссис Свуит неслышно присела за стол, сложив белые ладони у себя на коленях. Она напряженно выдохнула, потом посмотрела на сына и сделалась несчастной. Джастин разглядел это и хотел возразить, вылепив понимающее лицо. Но ее глаза переполнились такой тревогой, увидев которую Джастин опешил. Он никогда еще не видел маму подавленной. Это его расстроило.

Миссис Свуит резко подняла правую ладонь, предостерегая сына отговариваться. Джастин смиренно сел.

– Дорогой, сколько сейчас времени? – нежно начала миссис Свуит.

Джастин растерялся, но ответил:

– Начало двенадцатого.

– То есть тебя не было дома почти сутки… опять. За это время, где ты успел побывать?

Джастин промолчал. Ему вдруг стало не по себе, ответ был очевидным и неприятным для матери.

– Молчишь? Что ж, я понимаю. Я тоже любила гулять с друзьями. В свободное время.

– Все не так! – резко отозвался сын.

– Хорошо.

Внезапно миссис Свуит твердо добавила:

– Тогда как?

Миссис Свуит не могла понять, почему ее сын так бездумно относился к себе, к своему будущему, и вообще задумывался ли он о будущем? Она знала, что это было связано с глубокой раной в его сердце, но считала не разумным портить из-за этого жизнь. Ей очень хотелось снова стать частичкой внутреннего мира сына, частичкой его жизни, чтобы иметь возможность помогать ему, но Джастин напрочь исключил кого бы то ни было из глубин своих переживаний.

– Мой милый, в жизни всякое случается… но…