Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

Тогда Бодхисаттва, хотя и оскорблённый грубым поведением льва, несмотря на подстрекательства лесного бога, ответил ему, раскрывая все благородство своей натуры: «Довольно говорить о таких поступках. Не этим путём идут мне подобные. Из сострадания, не из корысти поможет добродетельный в беду попавшему, и безразлично для него, поймёт ли это тот. К чему же гнев здесь? И тот, другой, не зная благодарности, обманывает только сам себя. Ведь кто, желая платы за услугу, вторично сделает ему добро? А тот, кто оказал услугу, в мире ином достигнет праведности и её плодов благодаря спокойствию, а здесь — блестящей славы. Если услуга — праведный поступок, то кто же будет сожалеть потом? А то, что сделано в расчёте на награду, — не услуга, а лишь отдача в долг. Кто замышляет вред ближнему в обиде на его неблагодарность, тот добродетелью своею сначала славу добрую сыскав, затем ведёт себя слонам подобно. Если же ближний по неразумению не знает, как отблагодарить, он не достигнет того блеска, который любит только добродетель. Так кто ж благоразумный предпримет шаг такой, чтобы разрушить высоко поднявшуюся славу? Вот это мне кажется наиболее подобающим. Кто дружелюбья не питает даже после услуги, оказанной ему достойным человеком, того покинуть следует спокойно, без грубости, без гнева».

Тогда бог, радуясь всем сердцем, подобным прекрасным словам, несколько раз с похвалой воскликнув: «Прекрасно, прекрасно!», сказал ему несколько приятных слов: «Не носишь ты пучка волос на голове, себя не затрудняешь ты одеждой из рогожи, но в остальном святой ты настоящий, грядущее постигший. Ведь не одежда делает святого, поистине святой лишь тот, кто добродетелями наделён». Отличив и почтив его, таким образом, он исчез.

Таким образом «даже побуждаемый к дурным поступкам добродетельный человек не будет совершать их в силу своей непривычности к ним». Так следует говорить, восхваляя добродетельных. Это же нужно проводить в проповеди нравственности и говорить так: «Нравственный человек не знается ни с враждой, ни с оскорблениями. Он приятен многим людям, любящим его». Говоря о благоразумном спокойствии, следует привести следующие слова: «Мудрые, великие в своём благоразумном спокойствии, сохраняют блеск своих добродетельных качеств». Так же, восхваляя величие души Победителя в Истине и постоянное проявление благородства его натуры, следует говорить: «Таким образом, даже в состоянии животного стремление к проявлению благородства характера не даёт уйти с правильного пути».

Джатака о жене в сундуке

"Откуда вы втроём идёте?" — Это Учитель произнёс в роще Джеты по поводу некоего затосковавшего монаха.

"Правда ли, что ты томишься?" — спросил его Учитель.

"Правда, почтенный". –

"Напрасно, монах, ты влечёшься к женскому полу. — Промолвил Учитель. — Ведь женщины — существа неблагодарные и коварные. Когда-то в прошлом некий великан носил свою жену у себя в животе — только б не доставить ей случая изменить ему, — и всё напрасно. А ты и подавно не смог бы удержать жену от измены", — и Учитель рассказал о былом.

"Некогда в царстве Варанаси правил царь Брахмадатта. Бодхисаттва в ту пору отбросил мирские услады и стал подвижником в Гималаях. Там он зажил, питаясь плодами лесными, научился созерцанию и обрёл сверхзнания. Неподалёку от его шалаша жил великан-людоед. Иной раз он приходил к Великому послушать его речи о дхарме, а в прочее время занимался тем, что подстерегал путников на лесных дорогах, хватал их и пожирал. И вот однажды некая молодая и необыкновенно красивая женщина родом из царства Каши, ездившая повидаться с родителями, возвращалась через лес в отдалённую деревню, к мужу домой.

Завидев проезжих, великан выскочил из лесу. Охранники перепугались, побросали оружие и разбежались кто куда. А великан подошёл ближе, увидел в повозке красавицу и тут же влюбился в неё. Забрал он её к себе в пещеру и сделал своей женой. С того самого дня он стал преданно о ней заботиться: приносил масло, рис, рыбу, мясо, собирал для неё в лесу сладкие плоды, дарил нарядные одежды и украшения. И чтобы она не могла ему изменить, он держал её в сундуке, а сундук тот заглатывал и носил у себя в животе. Как-то раз захотелось ему искупаться. Пришёл он на берег озера, отрыгнул сундук и выпустил жену.