Джатаки

«Мое желание уйти не беспричинно. Но вызвано оно не обидой от дурного обращения. Из-за своей неискренности ты стал невосприимчив к святому учению. Поэтому я покидаю тебя».

Тут с яростным лаем, широко раскрывая пасть, подбежал любимый пес царя. И указав на собаку, Бодхисаттва продолжил:

«Великий царь, можно судить по этому животному. Раньше этот пес всегда ко мне ласкался, чтобы порадовать тебя, своего господина. Теперь же свои чувства он выдает лаем, поскольку не умеет притворяться.

Должно быть, он услышал от тебя что-то жестокое и злое обо мне. И теперь он лает на меня ради твоей похвалы. Так действуют зависимые существа».

Царь, услышав эти слова, от стыда опустил глаза. Он был глубоко поражен проницательностью разума Бодхисаттвы. В смущении он подумал, что теперь ему ни к чему лицемерить. И, поклонившись Бодхисаттве, произнес:

«Действительно, в моем совете говорили дерзкие речи о тебе. А я был занят делами и все это допустил. Прости мне это и останься. Прошу тебя, не уходи отсюда!»

Бодхисаттва сказал:

«О, я ухожу не из обиды и не из злопамятства. Но мне не следует больше здесь оставаться. Я ухожу не затаив вражду в своей душе. Своим уходом я решил сберечь остаток нашей дружбы».

«Если ты твердо решил уйти, то хотя бы вернешься ли ты снова? – спросил царь. —Ведь и пренебрежение не подобает другу».

Бодхисаттва ответил:

«Наша жизнь непостоянна и полна препятствий. Случиться может любое несчастье. Зная это, я не могу с уверенностью обещать, что приду. Но если будет основательная причина вернуться, то мы снова увидимся».

Утешив царя этими словами, Бодхисаттва удалился из его царства. Царь проводил его с великим почтением и благопожеланиями.

Сердце Бодхисаттвы было смущено от общения с миром дворца. И он удалился в лесную местность и направил свой дух на созерцание. Живя там, он в короткое время достиг мастерства в созерцании и совершенных способностей.

Однажды, когда он пребывал в сладостном спокойствии, к нему пришло воспоминание о том царе. Он подумал с состраданием: «Что происходит сейчас с тем царем?» И с помощью своего сверхъестественного зрения он увидел, как советники царя внушают ему различные ложные взгляды, которых придерживаются и сами.

Один советник склонял его к учению, что все случается без причины. Он брал для этого примеры, в которых причина не видна на первый взгляд:

«Какая причина у лепестков, стеблей лотосов, чашечек, их расположения и цвета? Какова причина их строения, мягкости и прочих качеств? Кто раскрашивает крылья птиц? Без сомнения, все это не имеет причины, как и весь наш мир».

Другой советник излагал царю учение о Боге как причине мира. И эти учения были приятны слуху царя:

«Нет, не может все быть беспричинным! Надо всем есть кто-то бесконечный и единый. Он своей волей мир творит и разрушает вновь».

Третий говорил, что невозможно ничего изменить:

«И добро, и зло – следствие прежних действий. И усилия воли ни к чему не ведут. Ведь даже тот, кто способен прилагать усилия для достижения блаженства, все равно испытывает несчастья».

Четвертый излагал учение об уничтожении всего после смерти. Он увлекал царя на путь наслаждения земными усладами:

«Куски дерева, различные по качеству и форме, существуют не по собственной воле. И если их уничтожают, то они не возникают снова. Таков и весь наш мир. Поэтому главной целью нашей жизни должно стать наслаждение!»

Пятый под видом военного искусства учил царя жестокосердию. Он связывал его с житейской мудростью, которая противоречит праведности. И утверждал, что это – закон царей:

«Царь должен пользоваться людьми, как будто люди – всего лишь тень деревьев. Благодари людей только до тех пор, пока они тебе полезны. Используй людей так, как при совершении жертвоприношения пользуются жертвенными животными».

Таким образом, эти советники стремились увести царя неправильным путем своих собственных ложных воззрений. От общения с дурными людьми и от того, что царь им доверял, в нем возросли неведение и порочность. И Бодхисаттва, увидев все это, с состраданием стал думать, как вернуть царя на правильный путь.

От тренировки в добродетели у праведных людей остается в сердце благое направление. И Бодхисаттва подумал: «Теперь как раз подходящее время!»

Он с помощью своей чудесной силы создал в своей хижине большую обезьяну. Затем он снял с нее шкуру, а остальное заставил исчезнуть. Бодхисаттва надел шкуру этой большой обезьяны и явился к дверям царского дворца.

Привратники доложили о нем царю. Монаха провели через помещения, охраняемые стражей, наполненные советниками, воинами, послами и городскими старейшинами. Наконец, он вошел в царскую палату. У ее дверей стояли стражи с мечами и палицами. А на троне восседал царь, в окружении высокообразованных, мудрых и знаменитых, хорошо одетых людей.

Царь пошел навстречу Бодхисаттве и выразил ему свое почтение, как положено при приеме гостя. Они поприветствовали друг друга и Бодхисаттва занял предложенное ему место.

Царь с любопытством спросил:

«Кто подарил тебе эту шкуру обезьяны?»