Джаз-банда

Постепенно я стал покалываться всё чаще и, как это всегда и происходит, начал системить. В офисе уже старался появляться реже, в делах участвовал всё меньше. В универ вообще почти перестал ходить, какой там нахрен универ. Удивительно, как я вообще до пятого курса дошёл. Мне там было неинтересно, я с самого начала понял, что технические науки — не моё, и работать инженером вряд ли когда-то буду. Я больше хотел бы в педагогическом учиться — там хотя бы просто потусить интереснее, девчонок много.

Когда я спалюсь — было вопросом времени, рано или поздно это по-любому должно было произойти. Публика в той среде была прожжённая. Отмазки вроде «не выспался» могли прокатить только перед девочками-однокурсницами, а тут такие волки, что вмиг раскусят. Особенно старшие, пережившие героиновый бум. В кругу своего возраста было чуть проще — мы все курили много травы, кто-то ещё и алко увлекался, потому странный видок у всех периодически случался.

Мой секрет знал только Ростик. Спасибо ему, он меня тыщу раз прикрывал. В том числе брал на себя часть моих дел по стоянке. Не только из альтруизма — забирал мою долю прибыли.

С ним мы ругались всё чаще. Я становился ненадёжным и всё более тяжёлым в общении. Когда вмазан — со мной не поговоришь нормально. Когда кумарит — я оголённый нерв, только огрызаюсь. Когда состояние пограничное — опять же не до общения, надо мутить скорее.

К тому же Ростик уже начал ехать крышей на теме религии. Было очевидно, что пути наши скоро разойдутся.

Плюс у меня появился новый друг.

Выхожу однажды от барыги (он прямо из квартиры банчил), а навстречу поднимается Варёный.

Неожиданная встреча, подумал я, всё-таки пришёл верёвочке конец.

— Пиздёныш, какими судьбами, — заулыбался он своим золотым ртом.

Я-то подумал, он и впрямь рад, тоже лыблюсь. Хоть и потряхивает, и ситуация нештатная, а всё равно — вес на кармане настроение улучшает.

— К знакомому вот заходил, а ты чего тут, — отвечаю.

А он как даст мне в челюсть. Я кубарём с лестницы. Башкой стукнулся, рассёк немного, кровь течёт, неприятно.

— Съебался мигом, — орёт. — Потом с тобой поговорю!

Я руки в ноги и на выход. Напоследок только набрался наглости и кричу снизу: «А сам-то чего тут?»

Варёный подорвался — сейчас, мол, отчитаюсь, салага.

Еле ноги унёс.

Примчал в общагу, заперся и тумбочкой подпёр. Мало ли, Ростик придёт невзначай или ещё кто. Чтоб нервишки успокоить проставился поболе, и чуть не отъехал.

А как отпустило, задумался. Совпадений быть не может — шёл Варёный туда же. Будет ли сдавать меня в таком случае? Или всё-таки совпадение, и тогда точно сдаст? А, может, поверил про знакомого? Зачем бил тогда? Разозлился, что сам спалился? И что значит — «потом поговорю»?

Несколько дней вообще нигде не появлялся. Хотел даже телефон отключить, но помнил случай с Мопедом. Артём как-то раз срочно его искал, а тот бухал и телефон отключил. И не стал отмазки придумывать качественные, а сказал, как есть. Артемий ему тем телефоном башку разбил. Нокиа 3310, не зря кирпичом называли.

На нервяках дозу ещё больше разогнал. Точку ту всё равно посещал, там качество получше было, и наличие всегда.

Потом немного успокоился, слегка привёл себя в порядок. Показался пацанам на стоянке, заглянул в офис. Он был полон народу, все чего-то суетились, всем не до меня. Мельком увидел Варёного, он издалека мне кулак показал. И у меня отлегло — как-то по-доброму выглядел этот жест, по-отечески.

Через неделю сплю, утро уж почти — звонит телефон, номер незнакомый.

— Ты где, — вместо здрасьте.

— Кто это, — бормочу спросонья.

— Варёнин Андрей, — отвечает.

— А, Варёный, я в общаге, сплю.

— Кому Варёный, а кому Андрей Николаевич. Расслабил вас Артемий смотрю. Дуй бегом на стоянку вашу.

И отключился, не дожидаясь ответа.

Вот так номер, думаю. Раньше и имени-то поди моего не знал, а тут и телефон даже нашёл.

Ничего хорошего такие звонки обычно не предвещали, только деваться некуда, субординация тут жёстче, чем в армии. Что делать, поплёлся. С собой взял немного на всякий, неизвестно, когда обратно вернусь.

Сторожил в ту ночь студент. Я уж почти дошёл — звонит мне перепуганный. Тут, мол, мужик какой-то неадекватный, машину вскрыть хочет, я на него с монтажкой, а он ножом машет.

Всегда чуть что мне звонили, будто я им оператор тревожной кнопки в ЧОПе.

Подхожу, с середины стоянки мне фарами мигают. Варёный вскрыл чужую машину, завёл и сидит в ней.

Машу рукой студенту — всё нормально, и сажусь к Андрею. С того пот ручьями, трясётся — кумарит не на шутку.

— Значит так, пиздюк, — говорит. — У меня всюду вилы, погнали к твоим. Лавэ есть.

— Ты машину угнать собрался? — спрашиваю.

Он мне леща, пренебрежительного такого, тыльной стороной ладони.

— Попизди мне, точно Артемий мышей не ловит. Сгоняем и вернём, делов-то.

А я хоть и словил леща, но чувствую, что нахожусь в доминирующем положении. У самого-то и по времени запас имеется, и чек в наличии. Захочу — продлю его страдания, а захочу — вообще обломаю. Будет знать, как меня бить.