Джаз для Ники

- И ты, значит, тоже к нему? - былое напряжение вернулось в голос, во взгляд, в вытянувшуюся ровной струной фигурку. 

- А давай вместе? - предложил он и снова улыбнулся, и снова как можно мягче. - На брудершафт? 

- Вот так вместе и войдем? - хмыкнула она. - И скажем: “мы на интервью”?

- Ну, если не хочешь… - ему показалось, что он и впрямь перегнул палку этим предложением, но тут она схватила его за руку и выдохнула:

- Стой!

Увидела, как округлились его глаза, и руку отдернула, а он снова мысленно выругался. “Удивился, идиот! Это вышло так естественно, а он взял - и удивился”. 

- Стой, - тише повторила она. - Не уходи. Может, пойти вместе - не такая уж и плохая идея. Ты, по крайней мере, мужчина, а все мы знаем, как он относится к женщинам. Да и он - вон где, а я… ну… 

Она развела руками.

- Что ты? - не понял Кирилл. Она какое-то время подбирала подходящие слова, потом наконец ответила:

- Я мелкая по сравнению с ним. Да я вообще на испытательном сроке! Еще и баба… Он же меня - как блоху…

- Тихо, - оборвал Кирилл, и она заткнулась. И даже, кажется, не удивилась, что ее так затыкают. Скорее, удивилась, что разговорилась - на лбу вновь появилась задумчивая морщинка. А он снова говорил мягко, он не желал ей зла, и она чувствовала это. 

Она чувствовала всё вокруг. И очень легко отзывалась. 

А вот ее саму до него не чувствовал никто. Дураки.

- Не смей, - сказал он, глядя ей в глаза, - сравнивать себя ни с кем. Тем более - с этим. Если тебя на испытательном сроке посылают к Каморскому, значит, задатки у тебя ого-го.

- Срок заканчивается, - призналась она. - Я и документы уже...

И осеклась, будто ей вновь показалось, что сболтнула лишнего. Будто ей показалось, что ему это неинтересно.

- А на том, что он женщин не уважает, - перевел тему Кирилл, - можно сыграть. 

- Как сыграть? - уточнила она, заглянула ему в глаза, и впервые Кирилл увидел ее такой, какой она может быть. Живой, насмешливой, заинтересованной. Все еще мертвенно-бледной, но живой. 

А еще ему понравилось, как она заглядывает в глаза. Снизу вверх. По-детски доверчиво. 

- Будем импровизировать, - ответил он. - Как в джазе.

И теперь уже первым двинулся вперед.

- Вот теперь все стало ясно, - пробормотала она, шагая следом.

…Тогда они выжали Каморского досуха, перебрасывая друг другу инициативу, меняя тональность и ход мысли, играя словами и смыслами. Из них получился отличный дуэт, и как результат - гора материала, который Кирилл потом помог ей скомпоновать. Сидя за столиком в ночном кафе, набрасывал схему подачи прямо на салфетке. 

Она, поглядывая в салфетку, тезисно перебрасывала материал в блокнот. 

- А как же ты? - спросила, черкнув еще парочку понятных ей одной закорючек. - Ты же все свои вопросы мне отдал…

- А я фрилансер, - пожал он плечами, - вольный стрелок. Я никому и ничего не должен. Так что - дарю.

- И что я буду тебе должна? - пошутила, но напряглась. Ника не умела принимать подарки, привыкла рассчитываться за всё. 

- Еще один кофе, - улыбнулся он. 

Да нихрена ему не надо. Ему просто хорошо с ней. 

Продлить на полчаса: еще кофе. 

- Редактор ни за что не поверит, что это всё я, - сказала она задумчиво. 

Увлеклась текстом, забыла держать себя в руках - и снова стала живой. 

- Скажи, что я помог, - пожал он плечами. 

Ох и взгляд у нее был тогда. Будто насадить на него решила, как муху на булавку. Он вздохнул и принялся разъяснять. 

- Если твой редактор достаточно умен, - коснулся руки, но снова не вовремя - отдернула. - Он поймет, что тебе кто-то помогал. И оценит тот факт, что ты сказала правду. Тебе материал, мне - реклама, редактору - статья. 

Она понимающе кивнула, и вновь по губам скользнула тень улыбки. Горькой, кофейной.

- Или знаешь, - Кирилл вскинулся и накрыл рукой ее ладонь. Легонько сжал. - Удали это к чертовой матери.

- Зачем? - удивилась она.

- Затем что ты сейчас старательно просчитываешь варианты того, как я пытаюсь тебя использовать. А это не так. Я хочу помочь. Я всегда буду рядом и всегда буду помогать. 

Она уставилась на него с откровенным изумлением. И серьезно спросила:

- Ты дурак?

- Да, - легко согласился он. - Я как только тебя увидел, сразу понял, что я дурак. Потому что уже полночи сижу с тобой и не могу подобрать слов, чтоб объяснить, как сильно хочу быть с тобой и дальше. Как хочу помочь, защитить, отгородить от всего этого, - коротко взмахнул рукой.

- Ты не сможешь, - горькая улыбка стала осязаемой. Настоящей.

- Смогу, - уверенно кивнул он. - И знаешь почему? Потому что вот это все - это хрень на постном масле. 

- А я не хрень? - фыркнула она.

- А ты не хрень, - серьезно согласился он. - А я мастер комплиментов.

Она рассмеялась. Коротко, скупо, отрывисто, но чисто. 

Искренне.

Он впервые увидел, как она смеется. Ему понравилось. 

…Сейчас она совсем другая. Она идеальная. Она сохранила фарфоровую кожу, но глаза у нее теперь живые, смех - громкий, руки - теплые. Легко соскальзывает с его шеи. Еще какое-то время смотрит снизу вверх. И - черт побери - сколько в ее взгляде нежности.