Джаз. Великая история империи греха и порока

Жизнь в черных кварталах Нового Орлеана вовсе не была беспросветно мрачной, и новая музыка была как причиной этого, так и отражением. Зрители были в восторге от нее, и такие музыканты, как Болден, быстро становились знаменитостями. «Главной темой разговора для жителей [города] была музыка, например, говорили о знаменитых трубачах, – вспоминал один житель Нового Орлеана, – о великих музыкантах, перед которыми преклонялись»[314]. Любое мероприятие становилось лишь поводом послушать джаз, а благодаря джазу проводилось мероприятие. «Субботними вечерами в Новом Орлеане повсюду устраивались пикники, на которых жарили рыбу, – говорил контрабасист Попс Фостер. – Мы запрягали экипаж, наряжали лошадей, брали с собой хорошеньких девушек и ездили по всему городу, зазывая людей на вечерний пикник. Там играл самый лучший оркестр, послушать который собиралась большая толпа»[315].

Неподалеку, на берегу озера Понтчартрейн, располагались три курорта – Испанский Форт, Вест-Энд и Милнебург, где горожане отдыхали по выходным. В каждом лагере или шатре там играл собственный оркестр – и все они играли в пределах слышимости, что создавало условия для плодотворного со-творчества. «Пикники у озера были идеальной возможностью для молодежи услышать разных музыкантов, разные ансамбли, – объяснял гитарист Джонни Сент-Сир. – Мы могли услышать всех, и, конечно же, у каждого из нас были свои любимцы»[316].

Сторивилль тоже вскоре стал важным центром для новой музыки. Сначала заведения Округа не решались нанимать ансамбли – ведь клиенты, занятые танцем, не могли покупать спиртное (или женщин). Но в конце концов новая музыка стала настолько популярной, что игнорировать ее было уже невозможно. Бэнд Болдена и другие «хот-ансамбли» вскоре начали регулярно выступать в клубах Сторивилля[317]: салуне Нэнси Хэнк и «Большие люди 25». «Флигель» Тома Андерсона поначалу нанял струнное трио (фортепиано, гитара и скрипка)[318], но позже там играли и большие составы. Даже борделям средней руки понадобилась новая музыка – обычно это был одинокий пианист, «профессор», игравший в салоне, пока клиенты выбирали себе партнерш на ночь[319]. Согласно некоторым источникам, впервые музыка зазвучала в борделе графини Вилли Пиацца: она наняла легендарного пианиста по прозвищу Иоанн Креститель, позволив ему играть на своем знаменитом белом рояле. Такие пианисты, как Тони Джексон, Кларенс Уильямс и Джелли Ролл Мортон, в конце концов нашли в Сторивилле постоянную работу – у Лулу Уайт, Джипси Шефер, Хильмы Берт и других хозяек борделей на Бейсин-стрит. И хотя, вопреки расхожему мнению, Сторивилль нельзя назвать «родиной джаза», различные заведения Округа давали работу большинству джазменов, одновременно помогая им донести свою музыку до большой – и не только «черной» – аудитории.

Две важнейшие джазовые площадки открылись в 1902 году. Парки Линкольн и Джонсон, расположенные напротив друг друга и недалеко от авеню Саут-Кэроллтон, быстро полюбились чернокожим горожанам[320]. В отличие от парков на берегах озера, эти располагались почти в самом центре города и больше подходили для проведения пикников, боксерских поединков и других увеселительных мероприятий в любой день недели[321]. В просторном Линкольн-парке уже находился каток, театр и «сарай», где можно было устраивать танцы и спортивные состязания.