Джебе - лучший полководец в армии Чигизхана

– А мы не будем воевать с вашим народом, – захихикал Субудей: – Как ты отомстишь?

– Будете, – буркнул Белобров. – Наши князья всё время с кем-нибудь воюют. С вами тоже будут.

– А кто был твой князь?

– Велемир. Это он приказал сжечь моих родичей... Жену, сына... Он виноват...

– И много у него воинов? – поинтересовался Субудей.

– Много, – вздохнул Белобров: – Больше, чем у вас.

– А ваш князь не иудей? – допытывался Субудей.

– Ты хочешь сказать: не еврей ли?.. – удивился русич и с усмешкой покрутил головой: – Нет... Он тоже русич.

– А какая у него вера? – не отставал Субудей.

– Известно какая – христианская. Православная.

– Значит, он поклоняется иудею Христу?

Белобров даже остановился от неожиданности. Но, заметив, что войско движется на него сзади, тронул коня.

– Я и не знал, что вы знаете о Христе... А ведь Иисус Христос действительно иудей. И ему поклоняется много разных народов.

– И ты ему поклоняешься? – продолжал допрашивать Субудей.

– Я – нет, – твердо ответил Белобров: – У меня есть Семаргл – Бог войны. Вот ему я и молюсь. А те семеро, что остались вместе со мной, православные.

Субудей помолчал, что-то обдумывая. Оглянулся, посмотрел на едущих позади Чиркудая, Джучи, прислушивающихся к их разговору, и снова спросил:

– На Руси иудеи есть?

– Кажется, есть... – неуверенно ответил Белобров. – Но, немного.

– И чем они занимаются?

– В основном торгуют или одежду шьют.

Субудей приотстал и, посмотрев на Чиркудая, уверенно сказал:

– Я говорил Темуджину, что здесь иудеи завоевали души людей, а государством они не правят.

– Давно это было, – подал голос Чиркудай: – Может быть, всё изменилось.

Белобров покосился на командиров и по его лицу было видно, что он ничего не понял. Но спрашивать не стал. Очевидно, решил, что со временем всё само прояснится.

Через три дня они наткнулись на большой меркитский курень между реками Тургай и Иргиз. Белобров сказал, что отсюда недалеко до Волги, а там – Русь. Но Субудей никак не отреагировал на его слова.

Целый день два тумена крушили кистенями и секли мечами огромное количество людей в меркитском курене. В живых не оставили никого. Слишком далеко была Монголия, чтобы посылать караван. Взяли лишь баранов и коней.

Оттащив кошками трупы подальше от куреня, по затянутым весенним ледком лужам, воины с удовольствием заселили меркитские юрты. Они соскучились по запаху кошмы и кизячному дыму в очаге. Гер было мало. Хватило всего для половины войска, для одного тумена. Договорились ночевать в них по очереди. Туменные решили устроить большой отдых, перед дальней дорогой домой.

И ещё они хотели дождаться мусульман. Всем не терпелось посмотреть на орду Мухаммед-шаха из-за сопок. А войско Хорезм-шаха почему-то запаздывало. Но Чиркудай, Субудей и Джучи не торопились, Монголия далеко, всё равно они доберутся до родины не раньше, чем зимой.

Однако, в тот вечер, когда солнце село за холмы, ночь не наступила. Небо продолжало светиться зеленым огнем с проблесками красного. Это длилось трое суток. Нукеры с любопытством смотрели на небо, гадая, почему оно горит.

А когда собрались уходить, плюнув на Мухаммед-шаха, разведчики донесли, что передовые отряды мусульман окружают их, стараясь охватить лагерь полумесяцем.

– Дадим бой? – с ухмылкой спросил Субудей у Чиркудая и Джучи.

Оба туменных отрицательно покачали головами. А Чиркудай заметил:

– Такой азарт должен был исходить от Джучи-нойона, а не от тебя. Темуджин неправильно сказал, что мы с тобой должны наставлять Джучи. Наоборот нам с Джучи-нойоном приходится наставлять тебя.

– Мои нукеры совсем скисли, как старое кобылье молоко, – хмыкнул Субудей.

– Им не хватило меркитов? – спросил Чиркудай.

– Это было не сражение, а резня, – Субудей неприязненно сморщился: – Сражались с баранами. Баловство...

– Войны не будет, – твердо сказал Чиркудай. – Наши купцы торгуют в Хорезме. После сражения всё это может прекратиться, и купцам не поздоровится. Я поднимаю тумены. Будем выходить из окружения, пока они оставили нам проход на востоке, – и он выбрался из юрты, которая раньше принадлежала нойону меркитов.

Но было уже поздно – разведчики сказали, что кольцо замкнулось. Субудей, услышав это, скривил лицо в радостной улыбке и весело сказал:

– Темуджину объясним, что у нас не было другого выхода.

– Посмотрим, – буркнул Чиркудай и приказал построиться всем нукерам.

Вечером стало известно, что наиболее уязвимым местом в орде Мухаммеда оказалась его ставка, где он велел поставить зеленый шатер. Туменные решили не рисковать нукерами и не прорываться ночью. Переночевав в бывшем курене меркитов, командующие по утру въехали на сопку, с которой был виден шатер шаха.

Охрана Мухаммеда находилась на соседнем холме. А между ними в низине протекал ручей с талой водой, петляя по овражку, вгрызаясь в блестевшие под лучами солнца пласты ноздреватого льда.

– Пойдём здесь, – Чиркудай показал рукой вдоль холма, где находилась ставка Мухаммеда: – Прорвемся колонной и уйдем.