Джебе - лучший полководец в армии Чигизхана

В этот момент, в трехстах шагах от них, на вершину холма вынеслись три всадника и резко остановились, подняв коней на дыбы. Через секунду к ним подлетело ещё десять, и тоже застыли, поражённые увиденным.

– Он? – негромко спросил Субудей, заметив на одном из всадников красный плащ.

Чиркудай кивнул головой:

– Да. Это Мстислав Удатный, – и, посмотрев с прищуром на друзей, строго предупредил: – Мы договорились – он мой. Пусть уходит до самого Днепра. А я пока посплю.

– Договорились, – хмыкнул Тохучар, рассматривая оторопевших русичей, гнавшихся за какими-то шныряющими по степи бродягами, и вдруг натолкнувшихся на две конные армады, воины которых даже не повернули голов, чтобы посмотреть, кто там вылетел на холм около них.

Русичи замерли на несколько минут, которых оказалось достаточно Мстиславу Удатному, чтобы понять: их заманили в ловушку. Замучили семидневными гонками по безводной степи, растянули объединённое воинство по дороге длиною в сто двадцать верст. Сейчас русичи стали не войском, а разбросанной по степи, едва живой от усталости, толпой. А позади их тащился, огромный неповоротливый обоз: они рассчитывали собрать богатую добычу.

Тохучар хищно усмехнулся, заметив шевеление Мстислава. А тумены стояли словно каменные. Опаленные войной нукеры видели всяких противников. Их не интересовало, кого они будут убивать через несколько часов.

Наконец, князь поднял уставшего коня на дыбы и, развернувшись, бросился назад, к далекому Днепру.

– Он понял, – с удовольствием сказал Субудей: – Значит, не очень глупый.

– Ну! – весело произнес Тохучар, обращаясь к Чиркудаю. – Иди спать. Основную задачу ты выполнил.

Чиркудай развернул выдержавшего такое напряжение коня и поехал к повозкам, где Сочигель уже постелила ему кошмы. А Субудей с Тохучаром подняли руки вверх и отдали команду каждый своему тумену – преследовать и уничтожать.

Грозно загудела земля под копытами тысяч коней. Нукеры, не торопясь, въезжали в овраги, поднимались на холмы, расходясь в стороны, чтобы охватить как можно больше разбредшихся по тракту дружинников и смердов, пришедших за своей смертью.

Чиркудай проспал до следующего дня. Он это понял, когда очнулся и ощутил, что отдохнул хорошо. А, посмотрев на солнце, увидел его почти в зените Вечного Синего Неба. Небо над Русью было красивее, чем в монгольских степях. Это он признавал. Почувствовав рядом женщину, Чиркудай повернулся, и увидел улыбающуюся Сочигель, наливавшую ему кумыс из бурдюка. Он был рад, что взял с собой в такой длительный поход её и сына.

Напившись, Чиркудай присоединился к тысячникам, вытаскивающих руками горячую баранину из котлов. Его командиры были рады ему, он это тоже чувствовал.

– Где Анвар? – поинтересовался Чиркудай у Сочигель.

– Вон... за тем холмом, – показала рукой Сочигель: – Юй Ун учит его стрелять из лука по-китайски.

Вот уже и сын учится мастерству, хотя преподаватель женщина Субудея. Но Чиркудай видел, что она, как и он, перебивала стрелу на лету, и уважал её мастерство.

После обеда тумен построился. Охранной тысяче Чиркудай приказал оставаться в лагере, охранять женщин и детей, которых командиры и нукеры, как и он, взяли в поход.

Гонец доложил, что тумены Субудея и Тохучара находятся в одном дне пути от них, в сторону Днепра. Еще он сказал, что больше всего дружинников скопилось справа, перед воинами Тохучара. Чиркудай решил идти с семью тысячами направо, отослав к Субудею две тысячи своих нукеров.

Сейчас численность его тумена составляла десять тысяч человек из-за потерь, и ещё одного обстоятельства: построив селение в Крыму и назвав его Бахчисарай, несколько сот разноплеменных воинов, в том числе и монголов, получившие тяжелые ранения, попросились остаться в крымском городке. Они надеялись, что товарищи вернутся. И хотели для них освоить новые места. Чиркудай согласился, удовлетворив просьбу нукеров. Точно так же поступил Субудей, оставив в Шарухани несколько сот воинов.

Семитысячный корпус монголов мчался по степи, разрезая бегущие под копытами коней серебристые волны ковыля. Войско обтекало ямы и овражки, от которых сильно смердило падалью, и над которыми вились вороны. На дне лежали уже обклеванные птицами и, уже обглоданные лисицами и волками, трупы славян. Монголов среди них не было. Конечно же, и их убивали, но товарищи вовремя хоронили убитых. С небольшими остановками, корпус мчался до темноты. В полночь им встретился гонец от Тохучара с охранной десяткой и сообщил, что на их тумен с севера движется около десяти тысяч конных и пеших дружинников из Рязани, и смердов.

Отослав шесть тысяч своих воинов на помощь Тохучару, Чиркудай, с одной тысячей продолжил путь к Днепру, стараясь успеть туда раньше, чем Мстислав. Князь двигался быстро, меняя загнанных коней, но не на свежих, а на уставших. Поэтому Чиркудай рассчитывал его перехватить раньше, чем тот взберется в ладью.