Джед и кафе (СИ)

- Ты смеёшься? - брякнул я.

- Да нет, что ты. У тебя талант. Не заметишь, как тебя начнут печатать - Затем Рич захохотал снова. - Будешь великим поэтом.

- Очень смешно. - Прорычал я. - Это всё сплошная показуха. Поэты, писатели, музыканты. Их развелось слишком много. Я хотел бы заняться чем-нибудь новым, тем, чем никто до меня не занимался. Но нет такого занятия. Я встречаю людей везде, в любой области, какой бы ни занимался. Так что хочется просто послать всё это к чертям, а потом понимаешь, что и до тебя уже много кто послал всё это.

Я сижу в мягком кресле Генри, и тут открывается дверь, отвлекая меня от мыслей.

- Кто бы ты ни был, но ты убил мою рифму. - рявкнул я.

- Я не помешаю?

"Уже помешали". Я увидел, расплытое в улыбке, лицо Мрачной дамы. Мы с ней неплохо поладили. Но последнее время она просто доставала меня своей болтовней. Она и дама в очках и с кривыми зубами. И каждый раз, когда она смотрела на меня, я думал, только не улыбайся, только не улыбайся, кривозубая. Но, каждый раз, она не сдерживается, и лыбится как ребёнок, увидевший радугу. "О, боже" - скрючиваюсь я, и процеживаю сквозь зубы - "Только не эти зубы". И часто, завидев её ещё издалека, я давал дёру, уносясь в противоположную сторону. Главное, подальше.

- Я принесла тебе торт - Улыбается Мрачная дама. - Я сама испекла. Вчера.

- Это мило с твоей стороны. - Заметил я.

- Да, я целый день провела на кухне. При этом смотрела новости. А мой пёс громко лаял. А ещё я...

"На-на-на". Когда же она уйдёт?

Мрачная дама подошла вплотную к моему столу и поставила прямо на мои листы, запачканную сладким тортом, тарелку.

- Вот, угощайся, Джед. Надеюсь, тебе понравится.

Она застыла, нагнувшись надо мной, и по-прежнему держа в руках тарелку. Затем нагнулась ещё ниже. И ещё. Ещё? О, боже.

Её груди, в этой её блузке, были так близко ко мне. Она пыталась взять меня этим?

"Я уже понял, что ты не надела лифчик. Если это всё, то ты свободна". И почему я стараюсь быть вежливым, если мне это не нужно? "Думай о других". И в этом роде. Сказал бы Ричард.

Когда Мрачная дама вышла, я ещё долго не мог сосредоточиться и продолжить писать. Ничего в голову не приходило.

- Как же дописать эту строчку? "Для ксерокса нужны листки?" И я думал. "Смотрите..."

Эмм... "голые соски". Тьфу ты.

Тут ко мне врывается Генри, как всегда, шипя о том, что всё плохо и все плохие.

- Ну, что, ты дописал? - спросил он, глядя своими странными глазами.

- Практически - ответил я.

- Отлично - проговорил Гиена. - Как только допишешь, даю тебе перерыв на час. Мне всё равно нужен будет этот кабинет. Только не подметай, хорошо?

Откуда в нём произошла такая резкая перемена? Он мне не нравился, когда был мерзким. Но теперь, когда он казался таким добрым, он не нравился мне ещё больше. Он что-то скрывает? Что это за блеф?

Позавчера я натолкнулся на эту мысль.

Я, как бывает, делаю это, зашёл к Генри в гости, и в считанные минуты закончил своё рифмоплётство. Генри предложил мне выпить чаю, и я не отказался.

- Пойдём, покажу тебе свой домашний кабинет. - сказал он. Я промолчал. И Генри принял это за согласие.

Мы поднялись по лестнице, и вот я уже плюхнулся на мягкий диван. Не хотелось здесь ходить и всё осматривать. Я думал, быстрее бы отсюда уйти.

- Обожаю здесь работать - говорил Генри. - Здесь так просторно, в отличие от офиса.

Я, молча, попивал чай, который был слишком сильно заварен. Кружку с которым, я, морщась, держал в руках.

- Я всё обустроил здесь, согласно своим вкусам. Ты только посмотри - говорил Гиена.

Здесь было бог невесть что. Но большее пространство занимали плакаты каких-то спортсменов.

- Я обожаю лёгкую атлетику - говорил Генри. - Ты ведь не знаешь, кто все эти люди, верно? Все они стали великими.

Продолжаю пытаться пить чай.

- Не знаю, почему у меня такая страсть к бегу - сказал Генри - Это прекрасное времяпровождение. Я часто бегаю по утрам. И, должен, сказать, за мной не так то просто угнаться...

Я замер. Он смотрел на меня с какой-то странной ухмылкой.

Не это ли оборотная сторона его резкой доброты? Уж, слишком услужлив он стал со мной. Слишком хорошо относится ко мне. Всё это кажется мне сплошным обманом. Но я не должен показывать и вида. Может быть, он видел, что это я за ним бежал тогда ночью. И теперь, боясь, что я расскажу об этом, пытался меня всячески задобрить. Он думает, что и я его видел. Но я не успел разглядеть лица убегавшего. Действительно, после того, как я поиграл в догонялки с тем, кто был под окнами дома Стэнфордов, Гиена, всегда так сильно ненавидевший меня, резко переменился на спокойного добряка. И только ко мне. Я должен быть настороже с этим человеком. Слишком мутный тип.

После того, как я доделал свою работу и запулил в окно торт, который оказался ужасным на вкус, я спустился вниз.

Я болтался среди канцелярских крыс. Но никто не хотел со мной поговорить. Все были чем-то заняты. Даже охранник копался в каких-то бумагах. А мисс "справочная" ушла на обед.