Джедаи в Хогвартсе (СИ)

- Может, он еще и порнушку покажет перед смертью, - предположил Энакин, у которого все-таки самоуверенности было даже больше, чем похабных мыслей. – А твой темненький и развратный вариант меня реально заводит.

Энакин обхватил Гермиону за голову и горячо ее поцеловал, слегка куснув на прощанье за нижнюю губу. Том Риддл в медальоне понял, что его отымели в полный рост.

- А он женат и у него двое детей! – выкрикнул медальон ябедливым голоском, и Энакин поспешно заткнул его точным ударом меча.

Послышалось сразу два пронзительных крика, один из которых завершился увесистой оплеухой. В следующие три минуты Энакину пришлось как следут попрыгать, отбивая пакостные женские заклятия.

- Гермионка, я стою выше тебя! – заявил Энакин, заняв наконец стратегически выгодный пригорок.

Гермиона прыгнула на Энакина кошкой, ударив его головой в живот, и они покатились по склону.

- А теперь я вообще сверху, - сказал Энакин, прижимая Гермиону к земле.

- Обманщик! Предатель! Двоеженец! – Гермиона смогла вывернуться и влепить Энакину пощечину.

- Двоеженец-то почему? – удивился Энакин, но тут же получил еще сильнее.

Словами делу было точно не помочь, и Энакин доверился инстинктам. Когда-то давно он сболтнул Винду, который засек его за таким способом мириться с девушками, что действовал по велению Силы, и с интересом пронаблюдал, как в Силе Винду стал черным, а в реале белым. «Завидует, - сказал тогда Кеноби, помогая Энакину сбежать с гауптвахты, - ему самому с такой малышкой и поссориться не удастся».

- Какой же ты все-таки мерзавец, - выдохнула Гермиона через двадцать минут, довольно уткнувшись в его плечо.

Энакин оспорил это проверенным способом. Спустя десять минут Гермиона уже сидела у него на коленях в их палатке и убирала с его плеча царапины, которыми сама его наградила.

- А шрамы на левой щеке ты в такой же ситуации получил? – спросила она с игривой сердитостью.

- Как можно! – тут же соврал Энакин. – Это боевые ранения!

Гермиона уже давно перестала от себя скрывать, что ее сводит с ума именно такой немного темный и совсем не безгрешный Энакин, у которого в прошлом были кровь, война и страсть. Тем интереснее было заполнять его настоящее. С ним было опасно, иногда больно, иногда безумно весело и счастливо. Хотя, конечно, она предпочла бы услышать о десятке его прошлых романов, но не о жене и детях.

- Не отпущу! – решительно сказала она, схватив одной рукой его кудри. – Слышишь?

В следующие полчаса они два раза уронили палатку.

- Тук-тук, - сказал Кеноби в Силе, которому надоело ждать, пока буря уляжется. – Учтите, когда вы фоните на Темной Стороне, я инстинктивно прислушиваюсь.

- Два-один, дядь Обик, - сообщил Энакин. – Мы медальон грохнули.

- Выкуси, - Кеноби тоже был доволен собой. – Ни черта мы в этой Годриковой Лощине не нашли. А ты говорил: «Домик снесли, а стеночка осталась». Пишут там теперь на стеночке фигню всякую: «Поттер крут!», «Гарри, мы с тобой!». «Цой жив!» тоже пишут, куда ж без этого. Знать бы хоть, кто этот Цой.

- Наверно, тоже Избранный, - предположил Энакин. – Или пророк какой.

- Но вот потом, - рассказывал дальше Оби-Ван, - потом мы нарвались на мощную драку. Я наконец добрался до Вольдеморта. Согласно пророчеству, убить я его не убил. Но отпинал изрядно. А Гарька, по ходу, замочил змею. Змея – это ж вроде тоже хоркрукс?

- Ладно, два-два, - признал Энакин. – Встречаемся в Хогсмиде у деревянного камня. Пароль старый – трусы на голове.

Охота за хоркруксами уже кончалась, а наемные убийцы, которых Энакин поджидал, чтобы утолить свою классовую ненависть к коллегам гражданина Фетта, так и не появились. По агентурным сведениям Кеноби, которого всегда можно было исключать из Ордена за одни знакомства, за головы джедаев и их учеников Вольдеморт обещал астрономические суммы. Энакин решил подкрепить материальные стимулы упрощением задачи и собственноручно написал на своей палатке огромными фосфорецирующими буквами «Вольдеморт – козёл!», и даже подписался. По вечерам он упражнялся в переделывании известных ему анекдотов под Темного Лорда, чтобы почаще употреблять его имя. Гермиона сначала смеялась, потом начала сердиться, потом просто стала уходить из палатки. Энакин подозревал, что по их следу пустили слепоглухонемых.

Наемные убийцы появились как раз в тот момент, когда Энакин и Гермиона паковались перед отправкой в Хогсмид, поминая Вольдеморта и его родословную вплоть до Салазара Слизерина в тех оборотах, в которых традиционно поминались ситхи или Мерлин.

- Выходите с поднятыми руками! - послышался скрипучий голос. - Мы знаем, что вы там! Шесть палочек направлено на вас, и нам наплевать, в кого мы попадем!

- Йодина родина! – заметил Энакин в Силе. – Вот лохи! Они б еще азимуты сообщили.

Гермиона улыбнулась и движением руки убрала палатку. Шесть палочек ударили в то место, где палатка только что была. Двое из нападавших попали друг в друга.

- Ну ска-азочные идиоты! – громко оценил Энакин, который уже был за спинами двоих наемников слева.