Джефферсон Уинтер. 4 книги

Я посмотрел на экран. Ханна остановила запись на кадре, большую часть которого занимала нижняя половина тела поджигателя. Тэйлор подошел и согнулся пополам, чтобы было лучше видно.

— Видите что-то необычное? — спросила она.

Я посмотрел, понял, о чем она, и улыбнулся про себя.

— Понял.

— Что? — спросил Тэйлор.

— Смотри на обувь, — подсказала Ханна.

В первую секунду Тэйлор ничего не заметил. Он смотрел на экран и сердился, что нам было понятно что-то, что до него не доходило. Вдруг его лицо просветлело, и он ухмыльнулся:

— Разные ботинки.

— Именно. Они оба черные, и поэтому вы не заметили их на видео, но если присмотреться, видно, что они от разных пар.

— А кто ходит в разных ботинках? — спросил я. — Только не кричите одновременно.

— Бомжи, — ответила Ханна.

— А это означает, что убийца ниже, чем мы думали. Сначала я сказал, что он должен быть где-то метр восемьдесят три, потому что трудно контролировать двух человек, но ботинки все меняют. Слабый юрист и бездомный, у которого все так плохо, что даже одинаковых ботинок нет, — с ними даже бабуля справится.

Я перегнулся через Ханну, чтобы мне было видно Тэйлора.

— Все еще считаешь, что это была плохая идея? Смотри, если не будешь внимательным, срок твоего пребывания на должности главы уголовного розыска может оказаться самым коротким за всю историю прихода.

— Ладно, — сказал Тэйлор, — мы узнали кое-что новое, но это ведь не облегчает нам задачу, так ведь?

— Почему это нет? — спросила Ханна.

— Капитан Тэйлор хочет сказать, что теперь мы ищем мужчин ростом от метра семидесяти до метра восьмидесяти. Средний рост американских мужчин — метр семьдесят пять. То есть убийца — прямо посредине нашего диапазона. Половина американцев выше среднего, а половина — ниже. Чем дальше ты отдаляешься от среднего показателя, тем меньше людей ему соответствует, и так до тех пор, пока не останется один человек, а затем и ни одного. Большая редкость быть самым высоким или самым низким человеком в мире. Тебе дают сертификат, и твое фото и имя с фамилией фигурируют в Книге рекордов. А наш убийца в том месте диапазона, куда, с точки зрения статистики, должны попасть почти все люди из списка Тэйлора.

Я подошел к доске и стер вопросительные знаки рядом с Баркером и Ромеро. Похоже, они возвращались в игру. Тэйлор и Ханна подошли ко мне. Я забрал из рук Тэйлора список и посмотрел на него. Там были имена, даты рождения и адреса. Я вернул список Тэйлору.

— Перенеси список на доску. Нам нужны белые мужчины в возрасте от тридцати до сорока. Писать будет тот из вас, у кого аккуратнее почерк. Насколько я понимаю, у нас семнадцать новых подозреваемых. Дайте мне знать, когда закончите.

Кофе остыл, но и в остывшем кофе было столько же кофеина, сколько в свежем, а сейчас мне нужен был именно кофеин. Я еще раз просмотрел немой фильм с убийством Сэма Гэллоуэйя. Разные ботинки — я должен был заметить. Теперь я задумался, что еще я мог пропустить. Так всегда бывало, когда расследование протекало медленно. Меня начинали мучить сомнения.

Допив кофе, я набрал Шеперда. Он поднял трубку на пятом гудке, что означало, что на этот раз мобильный был где-то рядом. Может, даже в той же самой комнате. Мне показалось, он был рад моему звонку, но радость испарилась, как только он узнал, что никаких новостей у меня не было. Я услышал, как он вздохнул, и представил, как он гладит усы еще с большим напряжением, чем обычно.

Место убийства так и не нашли.

Возможных причин было две, и каждая из них могла усложнять дело. Во-первых, они искали иголку в стоге сена. Площадь Игл-Крика составляла тридцать один квадратный километр, а прихода Дейтон — более полутора тысяч квадратных километров. Это очень большая территория, на которой бессчетное количество гаражей, сараев и складов.

Вторая причина — убийца еще не хотел, чтобы место преступления нашли, и мог мягко направлять расследование в ложном направлении. Надежду вселяло то, что, когда мы найдем место, это поможет нам идентифицировать убийцу.

Я сказал Шеперду, что мы скоро подъедем, и повесил трубку.

— Ровно семнадцать новых имен, — отрапортовала Ханна.

Я подошел к доске и посмотрел на имена. Две ровные колонки, в каждой по одиннадцать имен. Тэйлор, Фортье и Шеперд были вне игры, но и без них оставалось девятнадцать подозреваемых. Ханна стучала черным маркером по ноге и изучала имена на доске. Тэйлор молча смотрел на список, и на лице его читалась нечеловеческая концентрация.

— Какое-нибудь имя стоит для тебя особняком? — спросил я его.

— Дэррел Ходжинсон. Но это потому, что он козел, а не потому, что я думаю, что он убийца.

— А для тебя, Ханна?

— Я почти никого не знаю, — сказала она, покачав головой. — С Дэном Чоутом мы учились в одном классе, но я не могу представить, чтобы он быть причастен к чему-нибудь такому.

— Почему нет?

— Он был популярным, умным, вежливым. Это чуть ли не единственное, что я помню о нем, что он был предельно вежливым. Когда он обращался к учителям, всегда прибавлял «мэм» или «сэр».

— Ты только что описала Теда Банди[5].

Ханна открыла рот от изумления.