Джефферсон Уинтер. 4 книги

Мы доехали до главной площади, и я ощутил на себе критический взгляд Рэндалла Моргана, который свирепо смотрел на окружающий мир со своего постамента, всегда готовый высмеять его. Прошел век, и вот в его городе линчевали еще одного человека с черной кожей. Время идет, что-то меняется, а что-то так и остается прежним. Но самое главное, теперь человек, который это сделал, понесет наказание. Он заплатит за то, что сделал.

Я остановился у главного здания полицейского управления и вышел. Ханна так и осталась сидеть, пристегнутая ремнем. Я открыл дверь, и она взглянула на меня.

— Ты идешь? — спросил я ее.

— Только если ты мне скажешь, что мы здесь делаем.

— Как хочешь.

Я захлопнул дверь и прыгнул на тротуар. Через пять секунд дверь открылась и закрылась, и еще через пять секунд Ханна шагала рядом. Рядом с полицией располагалась мэрия. Стены были настолько белыми, насколько было возможно. Даже сквозь очки они слепили глаза. Большие двойные двери были сделаны из тяжелого темного дерева.

Внутри и освещение, и температура были гораздо более комфортными. Везде пахло пчелиным воском. Звук наших шагов отдавался эхом, отскакивая от стен и потолка.

За стойкой ресепшен стояла женщина с темными волосами в возрасте от тридцати до сорока лет, с карими глазами и забранными в тугой пучок волосами. Одета она была строго и улыбалась, как обычно улыбаются администраторы, — тепло, приятно, безучастно. Она оглядела нас, обратила внимание на пирсинг и футболку Ханны, на мои седые волосы, голубую медицинскую рубашку и следы крови, но ее улыбка не дрогнула ни на секунду.

— Я к мэру Моргану.

— У вас назначена встреча?

— Нет, не назначена.

Я кивнул на коридор, который вел вглубь здания.

— Я так понимаю, его кабинет дальше по коридору?

Она проследила за моим взглядом, и улыбка исчезла. Для меня это было равносильно подтверждению. Я пошел на запах воска. Он напоминал мне запах музеев и картинных галерей. Ханна была на пару шагов позади.

— Сэр, — крикнула мне секретарша. — Вы не можете туда идти.

— Могу и иду, — ответил я.

— Мистера Моргана сегодня нет на месте.

— Ну да, конечно.

— Он позвонил утром и сказал, что болен.

Что-то в ее голосе остановило меня на ходу. Я вернулся к стойке ресепшен.

— Он часто болеет?

— Простите, а вы кто?

Она, уже не таясь, откровенно рассматривала меня. И, судя по всему, решила, что я либо убийца, либо сумасшедший. Это можно было понять. Учитывая мой вид, я легко походил и на того, и на другого.

— Меня зовут Джефферсон Уинтер, я расследую убийство Сэма Гэллоуэя, и у меня очень мало времени на формальности. Поэтому буду очень благодарен, если вы просто ответите на вопрос.

Секретарша взволнованно замотала головой. Ее духи были дорогими, и я подумал, что, возможно, это подарок Джаспера. Может, да, может, нет. Возможно, я был излишне мнителен. Я практически все время вывожу людей на чистую воду и невольно выделяю в людях все самое плохое.

— Он никогда не болеет, — наконец вымолвила она.

— Что? Даже не простужается?

— Он простужался, но все равно выходил на работу. Такой он человек, все переносит на ногах.

— Когда он позвонил, как он говорил? Как будто был при смерти, да?

Она покачала головой.

— Как он говорил?

— Тихо и подавленно.

Слово «подавленно» никак не подходило под описание Джаспера Моргана. Он был альфа-самец в этом городке, и так было долгие годы. Ко всему прочему, он это знал. Тихим и подавленным он не мог быть никак.

— Но обычно же он не говорит тихо, правильно? Обычно он выкрикивает команды и делает вид, что это его владения? Что, наверное, недалеко от истины, — улыбнулся я. — Это должно было вас насторожить — то, что он такой тихий.

Секретарша практически улыбнулась мне в ответ.

— Да, похоже на то, — кивнула она.

— То есть он не простудился, горло у него не болит? Ничего ведь такого?

Она снова покачала головой.

— Скажите мне, что он вам сказал дословно, если сможете вспомнить. Попробуйте повторить слово за словом.

Женщина задумалась.

— Он сказал, что у него небольшое недомогание и он сегодня не придет. И попросил меня отменить все сегодняшние встречи.

— Именно так он и сказал? Что у него небольшое недомогание?

Она кивнула с довольным видом, как отличница, правильно ответившая на вопрос.

— А он сказал, когда выйдет на работу?

— Нет, только это. У нас был очень короткий разговор.

— Спасибо, — сказал я и пошел к дверям.

На улице я закурил и надел очки. Солнце палило изо всех сил, проникая сквозь тонкую ткань медрубашки и поджаривая мне кожу. Ханна протянула руку, и я дал ей сигареты и зажигалку.

— А у тебя разве своих сигарет нет?

— Я бросаю.

— С каких пор?

— Со времен Тэйлора.

— Не особо у тебя получается.

— Если он выживет, точно брошу. Обещаю.

Ханна зажгла сигарету и вернула мне пачку и зажигалку. Ее рука немного тряслась.

— Ты мне скажешь, какое отношение ко всему этому имеет Джаспер Морган?

— Может, какое-то, может, никакого.

— Это ты уже в ресторане говорил.