Джефферсон Уинтер. 4 книги

— Я тебе помог Райана Маккарти поймать, и ты после этого задаешь мне такие вопросы?

— Ты уходишь от ответа.

— Ты что именно пытаешься у меня выяснить?

— Твой отец — серийный убийца, и ты успешно ловишь маньяков, потому что можешь думать, как они. По этой причине я предполагаю, что ты похож на них больше, чем готов признать. Получается, гены важнее воспитания? Ты согласен? — спросила она, глядя ему прямо в глаза. Уинтер смотрел, как в ее глазах отражается свеча.

— Я никого и никогда хладнокровно не убивал.

— Но ты убивал. Хладнокровно или нет — разницы нет. Самое главное — ты убивал.

— Разница огромная, и ты это знаешь. Ты же в полиции работаешь, в конце концов.

— Ну хорошо. Может, разница между тобой и отцом в том, что ты понял, как убивать и оставаться непойманным. Если убийство оправданно, значит, все в порядке. Так?

— Что за бред?

— Согласна, но ты меня ни во что не посвящаешь, поэтому мне приходится исходить из того, что есть.

Уинтер ничего не ответил. Между ними повисла тишина, которая становилась все дискомфортнее с каждой секундой.

— Все не так просто, — наконец выдавил из себя Уинтер.

— И даже сейчас ты уходишь от ответа.

13

— Что будем делать? — спросила Мендоза, когда они сели в машину.

— Поехали обедать.

— Сейчас только начало двенадцатого.

— Знаю, но мой внутренний будильник говорит, что сейчас время обеда. Я очень проголодался, и мне нужен сахар. Поехали обратно на Мейн-стрит. Я видел там кафе.

Мендоза завела машину, и вскоре они уже были на нужной улице. Кафе там было только одно, поэтому долго выбирать не пришлось. Припарковавшись как можно ближе, они направились ко входу.

Окна снаружи были грязные, и стены явно были покрашены очень давно. Обычно Уинтер избегал заведений такого рода. Ему не хотелось становиться благодатной почвой для размножения кухонной заразы. А раз снаружи место выглядело столь невзрачно, надеяться на то, что внутри намного лучше, не приходилось. Однако его ждал сюрприз. Внутри все было совершенно не так, как снаружи. В напольную плитку можно было смотреться, как в зеркало, на каждом столике стояла ваза со свежими цветами, и все сияло чистотой.

Мендоза сдвинула очки на макушку и протиснулась в щель между дверью и Уинтером. Он вошел за ней. Посетителей было двенадцать: пять пар и две одиночки. При этом все глаза были обращены на Уинтера. Он почувствовал себя так, будто только что вошел в переполненный бар из какого-нибудь вестерна Джона Форда.

— Садитесь, я подойду через секунду, — послышался откуда-то голос. Уинтер не сразу понял, что к ним из-за стойки обращается официантка. Ей было сильно за пятьдесят, на квадратном лице застыло подозрение. Камень в обручальном кольце у нее был гораздо больше, чем можно было ожидать от сотрудницы кафе. Скорее всего, фамильная драгоценность. Улыбка у нее была холодная.

Место у окна было занято, и Уинтер направился к свободному столику в глубине зала. Мендоза шла за ним. Все присутствующие следили за каждым его шагом, но Уинтер пытался не обращать на них внимания. Он снял куртку, расстегнул толстовку и как ни в чем не бывало сел спиной к стене. Мендоза села напротив него, спиной к залу. Постепенно посетители один за другим вернулись к своим кофе и завтраку. Последним отвернулся человек, занявший столик у окна.

Подошла официантка и налила им в чашки кофе. Уинтер положил в свою два кусочка сахара, затем немного подумал и добавил третий. Пусть кофе будет слишком сладким, но зато у него будут силы пережить этот день. Без сна было очень тяжело.

— Что закажете?

— Я буду омлет из яичных белков и как можно больше кофе, — сказала Мендоза.

— А мне чизбургер с картошкой и большой кусок вишневого пирога, пожалуйста, — добавил Уинтер. — И такое же пожелание по кофе.

— Чизбургер, омлет и кусок пирога. Скоро вернусь, — пообещала официантка, записав заказ в блокнот и вернувшись за стойку.

— Итак, что у нас есть? — начала разговор Мендоза, отпив кофе. Она была готова загибать пальцы. — Во-первых, таинственная незнакомка хочет, чтобы ты доказал, что она не совершала преступление, в котором, по ее словам, ее обвиняют, хотя копы говорят совершенно другое. Во-вторых, исчезла папка Ридов, — сказала она, загнув второй палец.

— Может, ее украли.

— Как вариант. Или папка в целости и сохранности, просто Берч не хочет нам ее давать и наказал Питерсону сделать вид, что она утеряна.

— Сомневаюсь. Если и было такое указание, то Берч должен был как-то дать ему знак, а Питерсон не сказать чтобы очень догадливый, так что этот знак был бы очевиден. И Питерсон действует только по приказу Берча. Он, наверное, и в туалет-то выходит, только подняв руку, как в школе.

— Да, ты прав.

У Мендозы запищал телефон, она проверила почту и округлила от удивления глаза.

— Что? — спросил Уинтер.

— Сам посмотри.