Джефферсон Уинтер. 4 книги

Фримен не улыбнулся ему в ответ. Его рот был сжат, глаза прищурены, и смотрел он достаточно свирепо.

— Хорошо, признаю. Предположив, что киллер может выйти с вами на связь, я принял решение об организации слежки за вами.

— А на каком этапе ты планировал нам об этом сообщить? — спросила Андертон.

— Ни на каком.

— И совесть тебя не мучает в связи с этим? Ты используешь члена общества, чтобы выманить серийного убийцу, который уже жестоко расправился с троими.

— Этот член общества все-таки бывший агент ФБР. А также эксперт по серийным убийцам. Давайте не будем об этом забывать. Себя поставь на мое место, — пожал плечами Фримен. — Ты бы что сделала?

— Я бы, по крайней мере, нашла в себе силы сообщить о своих действиях. Это элементарные приличия.

— Не нашла бы. И по той же самой причине, что и я. Такие ловушки гораздо лучше работают, если приманка не знает о том, что за ней следят. Тогда они не выдадут себя. Ты знаешь об этом не хуже меня, Лора.

— Это нарушение этических норм, Питер.

Фримен повел бровями.

— Ты и правда хочешь сейчас обсуждать этические нормы?

— Надо было поставить нас в известность!

— А тебе надо было сказать мне, что ты подключила к следствию эксперта.

— Это не одно и то же. Даже рядом не стоит.

— Разве? Ты никогда не умела работать в команде, Лора. Тебе важно одно — поймать преступника. Думаю, ты уже вовсю мечтаешь, как поймаешь его и будешь для всех выглядеть героиней.

— Я хочу, чтобы он предстал перед правосудием. Это все. Мне неважно, кто будет осуществлять сам арест.

— Как благородно! Только это все вранье.

Андертон промолчала.

— А мне важно. Победа нужна полиции. Если мы найдем и обезвредим убийцу, это будет наше достижение.

Уинтер прочистил горло. Андертон и Фримен посмотрели на него.

— Вы ссоритесь, как брат и сестра. Пререкаетесь и препираетесь, но глубоко внутри вы друг друга очень любите, — сказал он и улыбнулся. — Хорошо. Думаю, мы все согласны с тем, что самое важное — остановить эти взрывы. Так?

Андертон и Фримен нехотя кивнули.

— Лучше всего будет, если мы будем работать вместе.

— Вы имеете в виду, что мы должны будем обмениваться информацией? — спросил Фримен.

— Все верно. Как говорится, одна голова хорошо, а две — лучше. В данном случае у вас в распоряжении головы всего управления полиции Ванкувера по борьбе с убийствами, а у нас — только моя и Андертон. Сложи их вместе, и получится намного больше голов, чем две. Если мы объединимся, мы сможем сдвинуть горы.

— Вы это серьезно?

— Я серьезен, как инфаркт. Потому что неминуемо будут вещи, которые мы заметим, а вы упустите, и наоборот. Вы говорите, что хотите поймать этого парня. Я говорю, что лучше всего это получится, если мы объединим наши ресурсы.

Фримен ненадолго задумался.

— Хорошо. Но у нас есть некоторые ограничения. Предупреждаю, что, в связи с особым характером следствия, будет информация, которую я не смогу сообщить.

— Я понимаю. Мы будем рады узнать то, что вы сможете нам сообщить.

— И я также не настолько наивен, чтобы поверить, что вы будете рассказывать все.

— Ну конечно. Я бы не стал оскорблять ваш ум, предлагая что-то иное. Я могу обещать, что мы будем делиться всем, чем сможем. Еще одно. Мне нужно, чтобы вы отозвали своего шпиона. Я заметил его, а значит, убийца тоже его заметит.

— Но вы член общества. Я не смогу простить себе, если с вами что-то случится.

— Серьезно? — рассмеялась Андертон.

— Хорошо, снимаю этот хвост. Но вы должны пообещать мне, что, как только вы нападете на след убийцы, вы мне сообщите об этом.

Уинтер положил руку на грудь.

— Клянусь жизнью.

— Надеюсь, до этого не дойдет.

— Не дойдет. Убийца предпочитает не марать руки, значит, слишком близко он не подберется. Единственное место, где он может достать меня, — отель. И сразу говорю — мне не нужно, чтобы кто-то вел слежку за отелем. Я справлюсь, если он приблизится ко мне там.

Было видно, что Фримена это не убедило.

— Вы что-то хотели сказать? — спросил Уинтер.

— Пока нет. А вы?

— Пока нет.

Фримен встал и поправил куртку.

— У Лоры есть мой номер, если вам нужно будет связаться со мной.

Он пошел к двери. Мужчина, сидевший за столиком, присоединился к нему, и они вышли вместе. Уинтер посмотрел, как за ними закрылась дверь, и повернулся к Андертон.

— Что вы об этом думаете? — спросил он.

— Думаю, что мне нужно выпить.

— Я знаю место. Здесь недалеко.

— А здесь почему нельзя остаться?

Уинтер посмотрел на большой экран, обшарпанную спортивную символику, несчастного бармена и ощутил всю депрессивность здешней обстановки.

— Пойдемте отсюда, — сказал он, вставая и снимая куртку со спинки стула.

15

Отель «Шангри-Ла» имел в Ванкувере статус эксклюзивного и был одним из самых дорогих. Уинтер жил в нем без каких-либо угрызений совести. Собек мог позволить себе содержать самолет, на котором не летал, машины, на которых не ездил, роскошный дом, в котором он даже не жил. Он транжирил деньги направо и налево, и на этом основании Уинтер был более чем счастлив, что и ему немного перепало.