Джефферсон Уинтер. 4 книги

— Да. И они гарантированно взорвутся. То есть, можно сказать, рецепт уже придуман. И это идеальное решение. Проверить, какое именно количество нужно, тоже несложно. Нужно просто дождаться Дня Канады, и можно взрывать сколько душе угодно, и никто не повернется в твою сторону. Теперь спрошу я: какому человеку нужно делать такую бомбу?

Уинтер сделал еще глоток кофе.

— Как вы и сказали, этот человек терпелив, а значит, он немолод. Мало кто из подростков готов спокойно ждать идеального дня для своих действий. В целом серийные убийцы выходят на тропу, когда им под тридцать или за тридцать. В большинстве своем это мужчины.

— Что? Бывают и женщины?

— Да, но редко. Сразу вспоминается Эйлин Уорнос. Она убила семерых мужчин во Флориде. Беверли Алитт, ваша соотечественница.

— Понятно. Что еще можете сказать про человека?

— За исключением Лианы Хэмонд, все жертвы — белые, а значит, он, скорее всего, сам белый. Серийные убийцы чаще всего нападают в рамках своей расовой группы. Его рост ниже среднего. На последнем месте Андертон нашла след соответствующего размера, но даже если бы не нашла, его привычная схема и выбор жертв подтверждают это. Также он, скорее всего, хорошо социально адаптирован. При встрече он бы вас очаровал. Он настолько самоуверен, что звонит в дверь домов среднего класса и просит его впустить.

— Или в дома богатых людей, как было с Николасом Собеком.

— Именно, — сказал Уинтер. — Также я думаю, что это человек не рабочей профессии. Не представляю его механиком или рабочим на заводе. Ему не нравится возиться в грязи, в прямом и переносном смысле. Я не исключаю творческую профессию.

— Типа художник?

— Нет, думаю, это что-то на стыке техники и креатива, например архитектор или разработчик программного обеспечения. Ему бы понравилась работа, которая требует сочетания логики и творческого начала.

— То есть это белый мужчина, возрастом около тридцати, ниже среднего роста, архитектор или программист.

— Скелет портрета такой, да, — подтвердил Уинтер.

— И все это вы поняли, просто увидев места преступлений.

— Место преступления важно, но это только часть истории. Не менее важно изучить поведение убийцы до и после взрыва. Мне хочется найти ответ на вопрос, почему он это делает. Что мотивирует такое поведение?

— Удивительно.

— Что ж, мне это помогает.

Дверь открылась, и в комнату вернулась Андертон. Зевс в считаные секунды оказался около нее, требуя внимания. Она рассеянно погладила его, как обычно делают люди, не имеющие собак. Зевс неодобрительно фыркнул, вернулся на свой лежак и снова устроился в нем поудобнее.

— Фримен сказал, что мы молодцы, — сказала она.

— Я уже чувствую тепло по всему телу до кончиков пальцев.

— Он также предлагает нам место за столом.

— В каком смысле?

— Он хочет встретиться.

— Что ж, это прогресс, как я понимаю, — сказал Уинтер. — Видимо, мы его впечатлили.

— Или же он хочет держать нас в поле зрения, чтобы мы чего не натворили. Знаете, как говорят: держи друзей близко, а врагов еще ближе.

— Это так цинично.

— Зато реалистично.

Андертон повернулась к Барнфилд и улыбнулась.

— Хезер, спасибо тебе еще раз за помощь. Как будешь в городе, позвони, давай вместе выпьем кофе.

— Или чего покрепче, может?

— Да, я только за, — засмеялась Андертон.

Они встали попрощаться. Зевс поднял хвост и замахал им, как вертолет лопастями. Лодка Дейла продолжала дрейфовать посреди озера. Уинтер решил, что завидует ему. В реальности рыбалка наскучила бы ему уже через пять минут, но в фантазиях все было иначе. Жизнь, полная мира и спокойствия, казалась привлекательнее жизни, заполненной убийствами, ужасом и разрушением. Пожав руки Барнфилд, Уинтер и Андертон сели в «мерседес» и поехали назад, на запад. По пути на смену граниту и камню постепенно приходили горы из стали и стекла под названием Ванкувер. Не менялось одно лишь небо — бездонное, чистое и пронзительно голубое.

25

Андертон не снимала ноги с педали газа всю дорогу, и обратный путь они проделали на пятнадцать минут быстрее, оказавшись в городе уже к полудню. По дороге они почти не разговаривали — обоим требовалась тишина и возможность подумать. Уинтер размышлял над тем, что им скажет Фримен. У того неизбежно есть программа в голове. Когда речь идет о сотрудничестве с такими персонажами, как Фримен, речь всегда идет о некой программе.

Штаб полиции в Ванкувере располагался в уродливом здании на Кэмби-стрит, граничащей с районом Маунт-Плезант. Кирпич, стекло и беспощадно прямые углы — никакие усилия не могли бы сделать это здание хоть немного симпатичнее. Пять минут пешком на восток — и вы уже в депрессивной двухкомнатной квартире Эрика Кирчнера. Пять минут пешком на север — и вы в отеле «Шангри-Ла».

Андертон заехала на парковку и выключила двигатель. Они вошли внутрь, быстро миновали пост охраны и подошли к лифтам. Следственный отдел располагался на шестом этаже. Андертон шла, как человек, бывавший здесь уже миллион раз.

— Странно тут находиться? — спросил Уинтер.