Джефферсон Уинтер. 4 книги

— Отвезите меня к своему начальнику, — сказал я.

Парочка обменялась непонимающими взглядами. Эта ситуация явно не была прописана в их сценарии. Им было сказано следить за мной и наблюдать, а про то, чтобы возить меня, сказано ничего не было. Тощий посмотрел на своего товарища и пожал плечами, тот ответил ему тем же. Было очевидно, что мозговым центром пары был тощий водитель. Он еще раз посмотрел на меня и принял решение. Он завел машину и поехал по колдобинам к главной дороге.

Чтобы убить время, я взял газету, которую он только что читал. Наше дело занимало с первой по четвертую страницы, и в некоторых словах я даже узнавал собственные высказывания. Единственным логичным выводом было то, что кто-то из команды Хэтчера выступил информатором СМИ. Я готов был ставить деньги на старого седого детектива. Очевидно, его лучшие дни остались позади, и сейчас ему было бы приятно увидеть напечатанный в газете текст и знать, что он — реальный автор, одурачивший всех. Все это было грустно и выглядело жалко, не говоря уже о вреде для расследования.

Первую страницу занимала крупная фотография Рэйчел Моррис под заголовком: «Последняя жертва ДЖЕКА-ГОЛОВОРЕЗА». Больше никакого текста на странице не было. Я не видел эту фотографию, значит, ее предоставил не Скотланд-Ярд, а Дональд Коул.

Фотография была явно обработана. Кожа Рэйчел выглядела гладкой, как у модели. С цветом лица тоже поиграли, придав ему здоровый румянец. Зря пресса все это делала! Жертв нужно представлять похожими на людей, а не наоборот. А людьми нас делают недостатки и слабости. Накопленные за жизнь морщинки — лучшие рассказчики нашей жизни. В остальном это был обычный снимок. Рэйчел беззаботно улыбалась на камеру, ее глаза сияли. Фотография словно говорила, что этой женщине было для чего жить, и перед ней раскрывался целый мир возможностей.

Мы подъехали к офису «Коул-Недвижимость» и припарковались рядом с «мазератти» владельца. Парочка сопроводила меня на третий этаж. Мы вместе прошли по коридору, слева меня шел тощий водитель, а толстый второй номер — справа. Когда мы дошли до офиса Коула, эстафету приняла его помощница. Она постучала в дверь, и низкий, глухой голос по ту сторону велел нам войти. Даже из-за двери чувствовался запах сигары.

Водитель успел предупредить Коула о нашем прибытии, и он нас уже ждал. По кивку начальника помощница вышла и аккуратно закрыла за собой дверь. Он сидел на кожаном диване, и я сделал вывод, что Коул хочет, чтобы наша встреча носила как можно более неофициальный характер. На прозрачном стеклянном столике лежала стопка документов, и на верхнем листе я увидел мое имя — он собрал на меня досье и хотел, чтобы я об этом знал. Что ж, интересно.

Коул курил сигару — толстую и дорогую. Учитывая его любовь к шаблонным символам статуса, она была явно кубинская. Я зажег сигарету и сел на короткую часть углового дивана. На стенах за диваном висели фотографии скаковых лошадей Коула.

За последние сутки Дональд Коул постарел на десять лет. Он выглядел ужасно. Мне были хорошо знакомы эти последствия шока, стресса и безысходности от нахождения в порочном круге мыслей, начинающихся с «а вдруг». Он страдал, и единственное, что могло ему помочь — возвращение дочери, живой и здоровой.

— Лондонская полиция — беспомощные куклы, они собственную задницу с картой не найдут, — загремел Коул, рассекая воздух сигарой. — А вот вы выдавали хорошие результаты.

— Уберите от меня телохранителей. Мне няньки не нужны.

— Неважно, что вам нужно. Важно, что нужно сделать, чтобы вернуть мне дочь.

— Я сам о себе способен позаботиться. Телохранители мне не нужны.

— Нужны, и я объясню почему. С вами что-нибудь случится, и я больше не увижу дочь. Что делается сейчас, чтобы ее найти?

— Все возможное и невозможное.

Коул презрительно фыркнул:

— И что, черт возьми, вы имеете в виду?

— Послушайте, я понимаю, как вам сейчас трудно. Я понимаю: вы привыкли управлять процессом, а сейчас вы в ситуации, которую не можете контролировать, и все усугубляется тем, что у вас есть деньги. Это плохое сочетание. Сейчас вам кажется, что вы помогаете, но на самом деле все наоборот — вы просто вставляете нам палки в колеса.

— Вы отец? У вас есть дети?

Я покачал головой и стряхнул пепел с сигареты в стеклянную пепельницу на столе.

— Значит, вы ничего не можете понять, — и Коул наградил меня своим тяжелым взглядом.

— Вы закончили? — спросил я.

— Я хочу вернуть дочку.

— Ну, хотя бы в чем-то мы с вами едины, — сказал я и сделал еще одну затяжку. — Послушайте, я верну Рэйчел, но вы должны уйти с дороги и дать мне возможность делать свое дело. Это означает никаких вознаграждений и никаких нянек. У вас в голове есть свое представление о том, что поможет Рэйчел. Я хочу, чтобы вы о нем забыли прямо сейчас, потому что то, о чем вы думаете, ей не поможет. Я это гарантирую. Даже больше скажу: вы, скорее всего, убьете ее своими действиями.