Джейкоб Генри Шифф

Когда государство или корпорация обращалось к банку «Кун, Лёб и Кº», Шифф считал своим долгом не только добыть деньги на самых выгодных условиях и проконсультировать клиентов о наилучшем способе их вложения – все это было для него само собой разумеющимся. Не менее важной была забота о том, чтобы, если понадобится, – а в его время так случалось чаще, чем сейчас, – изыскать необходимые средства на случай неожиданного краха инвесторов. Необходимо было поддерживать ликвидность активов фирмы, чтобы она могла оказать такую услугу в трудные времена. Естественно, поэтому приходилось часто отказываться от рискованных, хотя и соблазнительных проектов, которые особенно часто возникали во время кризисов. О последнем Шифф особенно заботился, о чем свидетельствует его письмо епископу Г.К. Поттеру, написанное в январе 1898 г.: «На своем долгом опыте я убедился: то, что сейчас в целом называется «Уолл-стрит», существует немногим более тридцати лет… Многие фирмы, которые тридцать и двадцать лет назад занимали первые ряды, усохли и сжались, зато другие, которые два и три десятилетия назад были мелкими, вышли вперед и стали ведущими во внутренних и международных финансах… Причина, по-моему, заключается в том, что вторые оказались честнее, чем многие прежние крупнейшие банки… Они были честнее… по отношению к тем, кто доверил им свои финансовые дела, например ценные бумаги корпоративных предприятий, которые эти банкиры предлагали широкой публике, или наоборот; честнее в сохранении собственного капитала от застоя, стремясь к тому, чтобы их кредит и престиж не подвергались сомнению во времена финансовой опасности и неопределенности; честнее в том, что они, не вожделея лишь к сиюминутной материальной прибыли, работали на перспективу, укрепляя доверие к себе и свой престиж».

Поскольку обычно инвестиционные банки рассматривают крупные проекты, причем через произвольные промежутки времени, обычно в их распоряжении имеются большие или меньшие суммы, которые тем не менее они не могут себе позволить держать в виде мертвого груза. Шифф, как и другие банкиры, естественно, выдавал займы, но в общем и целом руководствовался мыслью, что заем должен быть одновременно надежно застрахованным и подходящим для реализации. 24 апреля 1903 г. он пишет Касселю: «Вы совершенно верно предположили, что моя фирма не стремится размещать средства за границей – и даже в Соединенных Штатах – с единственной целью получить высокий процент».

Почти само собой разумеется, что именно банкир должен судить о надежности соискателей кредита. Представитель банка-эмитента, который продает ценные бумаги третьей стороне, сталкивается с особенно трудной задачей. Если его оценка окажется неверной, пострадают инвесторы, купившие те или иные ценные бумаги, и – справедливо или несправедливо – будут им недовольны. Надежность суждений Шиффа почти вошла в пословицу среди его современников. Три из его помощников в Европе[2] – Флеминг, Нетцлин и Макс Варбург – выразили одинаковую точку зрения: успех Шиффа основывался как на его невероятно глубоком понимании поставленных перед ним задач, так и на его необычайной смелости; будучи по характеру консерватором, он все же часто шел туда, куда боялись заходить другие; тем не менее он редко допускал ошибки в делах.

Шифф верил в рост и развитие Америки и помогал ей в таком развитии, даже когда – а так бывало часто – ему предлагались более выгодные условия в других местах. Так, несмотря на неудачи и разочарования, связанные с железными дорогами, он всегда верил, что любые ошибки в этой области можно исправить, а развитие должно продолжаться. Такой оптимизм стал до определенной степени его кредо. Макс Варбург вспоминает обед, который Шифф устроил в его честь. На обеде присутствовали около сорока финансистов: «Он попросил меня сказать несколько слов, и я решил, что исполню свой долг, если представлю основанный на фактах отчет о недавних событиях в Европе и выскажу в заключение свои предположения о будущем… После того как я произнес речь и сел, он дружелюбно, но строго заметил: «Слишком кратко и недостаточно оптимистично».

Действуя в соответствии со своими взглядами и часто выступая в роли доверенного лица для своих клиентов, Шифф, естественно, руководствовался в первую очередь строго деловыми соображениями. Однако на его решения влияли также соображения личного характера. Самым ярким примером такого подхода могут служить так называемые «русские займы», в которых, несмотря на их заманчивые финансовые перспективы, он непреклонно отказывался участвовать.

Шиффа привлекали сильные личности. Если он кому-то верил, то полагался на суждения такого человека даже в вопросах очень большой важности. Он всецело доверял Касселю, его привлекали имперские взгляды Джеймса Дж. Хилла, активность Гарримана, сдержанность и осторожность Стиллмена. С гамбургским банком Варбургов его связывали тесные семейные отношения. Все это сочеталось с его отношением к крупным совместным операциям.