Джеймс Бонд: Официальная биография агента 007 (ЛП)

Он резко прекратил разговор — так, словно был обеспокоен тем, что наговорил слишком много. Быстрым движением отодвинул от себя кофе, встал и зашагал в сторону отеля. У него была интересная походка — сильная, но расслабленная. Люди расступались перед ним. Возможно, ему и в самом деле нужно было отдохнуть — я не мог знать об этом.

После обеда я взял скутер — обычное средство туристического транспорта на острове — и поехал на пляж. День был прекрасным, температура воздуха подходящей, а море насыщенно-синим. Пенистые волны равномерно прибывали на песок. Всё это было очень красивым, но вместе с тем каким-то пустым. Я уже начинал понимать Бонда, с нетерпением ждущего возможности вырваться из этого комфортабельного заточения, чтобы приступить к действию.

На ужине я пытался высмотреть своего собеседника, но его там не было. Позже я увидел его в баре, с женщиной. Интересно, она же была с ним и вчера? Завидев меня, Бонд тут же меня окликнул. Он был очень любезен со мной, в отличие от его спутницы.

— Познакомьтесь, это госпожа Шульц, — сказал он. — Флеминг упоминал о ней в «Докторе Ноу», и тогда её звали Ханичайл Райдер.

Ситуация, казалось, забавляла его, женщина же выглядела явно раздражённой. Да, она была именно такой, какой описывал её Флеминг — красивой, с резкими манерами — настоящее дитя природы. Только сейчас это был уже не наивный подросток с перебитым носом, а состоятельная женщина в расцвете лет. Нос её, как и предсказывал Флеминг, был выпрямлен косметической операцией — и вполне удачно.

— Дорогая, — обратился к ней Бонд, — этот господин собирается написать книгу о моей биографии.

Услышав это, Ханичайл тут же растаяла — как некоторые женщины, которые узнают о том, что в скором времени приобретут широкую известность.

— Но, Джеймс, ты никогда мне. А сколько раз я тебе о том, что давно уже пора это сделать? Те книги Яна были совершенно Никогда не прощу ему то, как он меня в них описал. Правда, Джеймс, я рада за тебя.

Бонд что-то пробормотал в ответ и спросил меня, что я буду пить. У них с Хани в бокалах был бурбон. Я ответил ему, что буду то же самое. Тогда он, как обычно, попросил сделать мою порцию двойной, после чего напрочь увёл разговор от литературы.

— Хани, — объяснил он мне, — путешествует. На своей яхте. Это настоящий плавающий дворец. Восьмидесяти футов длиной, с двойным дизельным мотором и роскошной каютой, разработанной самим Дэвидом Хиксом и его командой. Услышав о том, что я здесь, она решила меня проведать.

Хани надула губы. И зря — это не добавляло ей красоты.

— Так уж я здесь только из-за тебя, — сказала она. — Когда умер мистер Шульц, со мной случился нервный шок. Он боготворил меня, и я многим ему обязана. Он всегда желал мне только добра. Знаешь его последние слова мне?

Бонд покачал головой.

— Он сказал: «Хани, будь счастлива.» И чтобы выполнить это его последнее пожелание, я отправилась в путешествие на яхте, которую он назвал в мою честь. Думаю, он хотел именно этого.

— Безусловно, — ответил Бонд.

Она ещё что-то начала объяснять, и Бонд её покорно слушал. Я уже подумал, что мы так и проведём целый вечер втроём. Однако когда Бонд предложил ей выпить ещё, она отказалась, сославшись на то, что к девяти должна быть на борту и шофёр уже ждёт её. Мы вышли из отеля. «Роллс-ройс Корниш» подкатил к Хани, едва она вышла за порог, а когда автомобиль разворачивался, увозя её, я увидел уже знакомую мне царапину корпуса и лёгкую помятость правого заднего крыла.

Бонд усмехнулся, а потом сказал:

— Как сказала бы тётушка Чармиан, ваши недостатки обязательно в вас проявятся. Я предполагал, что эта девушка пойдёт далеко, но чтобы настолько.

— А разве она не вышла замуж за молодого доктора из Нью-Йорка? — спросил я, вспоминая Флеминга.

— Вышла. Но спустя четыре года оставила его, чтобы стать миссис Шульц.

— Это тот, что из «Шульц Металл Инкорпорейтид»?

— Да. Ему тогда было за семьдесят. А сейчас она в поисках третьего мужа — судя по её взгляду.

Мы вернулись на террасу, где Бонд допил свой бурбон, после чего вновь удобно устроился на стуле. Без женны он снова был самим собой. Неподалёку группа музыкантов исполняла калипсо* Бар заполнялся людьми. Через открытые окна террасы до нас доносился лёгкий шум моря.

— Мы говорили о войне, — сказал Бонд.

Мне было бы интересно узнать побольше о госпоже Шульц, но мистер Бонд предпочёл сменить тему.