Джеймс Бонд: Официальная биография агента 007 (ЛП)

Люди, которые знали Бонда, понимали, что он это не со зла, и прощали ему его выходки. Однако вскоре с ним произошёл случай, простить который ему так и не смогли.

Всё началось с того, что один богатый и влиятельный конгрессмен, друг британского посла, узнал через Уильяма Стивенсона о существовании Бонда, и захотел с ним познакомиться. Он пригласил его на выходные в свой загородный дом под Олбани. Бонд согласился, поскольку там было и поле для гольфа. Так получилось, что в ночь визита конгрессмен напился, и его тридцатилетняя жена предложила Бонду с ней переспать. Он, конечно, вежливо ей отказал. Как выяснилось позже, лучше бы не отказывал.

На следующие выходные конгрессмен вновь пригласил его. Бонд попытался сослаться на дела, но конгрессмен настоял. Бонду ничего не оставалось, как захватить с собой комплект купленных им ранее клюшек и принять приглашение. На поле для гольфа развернулось нечто типа соревнования, и Бонд хорошо чувствовал себя в весёлой мужской компании, с удовлетворением отмечая отсутствие жены конгрессмена. Если она обиделась на Бонда за его отказ — тем лучше. Однако на следующее утро она появилась, приземлившись на площадку возле дома на своём двухместном лёгком самолёте «Пайпер Каб». С её прибытием обстановка стала нервозной. Женщина была груба с мужем, неприветлива с гостями, а потом конгрессмен внезапно объявил, что его ждут дела в Вашингтоне и уехал. Бонд сказал, что ему тоже пора, но жена конгрессмена остановила его. «Погодите, ведь день только начинается», — сказала она. «Мне нужно успеть на вечерний самолёт в Вашингтон», — ответил он. «Так я отвезу вас на своём. Оставайтесь». Бонд остался. Был ещё гольф, была выпивка, и было жареное мясо. К десяти вечера все гости разошлись. Остались только Бонд и хозяйка дома. Когда она стала расстилать постель, Бонд решил быть твёрдым. «Я не буду этого делать», — сказал он. «Но почему?» «Не хочу портить отношения. Ни с вами, ни с вашим мужем. И вообще, мне нужно в Вашингтон». «Прекрасно, — обиженно ответила женщина. — Я отвезу вас, как и обещала».

Она была умелым пилотом, но Бонд должен был учесть, что на тот момент она была не совсем трезвой. Во время полёта ему казалось, что она пытается напугать его. Ему было страшно от её воздушных трюков, но он старался не подавать вида. Они летели вдоль автомагистрали и в какой-то момент стали терять высоту. Бонд спросил её, что происходит. Она не ответила. Он спросил её ещё раз. Она вновь не ответила. «Что с нашей высотой, чёрт возьми?» — спросил он её в третий раз. Она нагрубила ему и отпустила ручку управления. «Не нравится высота — управляй сам!» Бонд взялся за ручку, но было уже поздно. Самолёт был почти у самой магистрали. Выровнять его не удалось, и он ударился о землю и загорелся. Бонда спасло то, что его выбросило из кабины. Женщине так не повезло.

На этот раз скрыть происшедшее от прессы было уже невозможно. На месте падения самолёта репортёры устроили нечто типа состязания. Бонд просто обязан был встретиться с мужем погибшей женщины и поговорить с ним, объяснить ему. Это оказалось труднее, чем он думал. Конгрессмен очень любил свою жену, и случившееся стало для него настоящим шоком. Бонд так и не смог сказать ему правду. Однако сотруднику британского посольства, который должен был дать интервью прессе, он выложил всё как есть. Это усложнило дело. Тот сказал ему сегодня же садиться на самолёт и покинуть Вангтон. И вообще, впредь Бонд должен держаться подальше от жён политиков.

— Мне захотелось ударить его, — сказал мне Бонд. — Я всего л поведал ему правду, а он усмотрел в этом желание свалить происшедшее на мёртвую женщину… Хотя его наказ не приближаться к жёнам политиков я свято выполняю до сих пор.

— И вы покинули Штаты?

— Конечно. Случившееся так и осталось на мне несмываемым позором.

— Как вас встретил М.?

— Я ожидал, что он поймёт меня.

— А он?

— Долго набивал свою трубку, а потом стал ею пыхтеть. Сказал: «Хм, неприятно. Да, неприятно.» И пообещал разобраться. Но отчёт, прибывй вскоре из Вашингтона, был не в мою пользу. В те времена вылететь с работы было проще простого. С окончанием войны многие сотрудники разведки попали под сокращение. Даже Флеминг перевёлся в газету «Кемсли». Настала и моя очередь.

— М. так и не помог?

— Нет. Сидел только и сосал свою трубку. Была комиссия, было служебное расследование. В конце концов, меня отстранили.

— Несмотря на прошлые заслуги?

— Это уже не имело значения. Не помогло и то, что ранее меня рекомендовали к ордену Святого Михаила и Г еоргия. О том, чтобы мне его вручить, речи, конечно, уже не было.

— И что вы сказали М.?

— «Благодарю вас за содействие, сэр». М. ничего не ответил. Мы даже не пожали друг другу руки. Так что мне предстояло начинать новую жизнь.

— Вы начали её с нуля?