Джеймс Бонд: Официальная биография агента 007 (ЛП)

— Джеймс, — мягко сказал он. — У Яна и меня была небольшая приватная беседа. Не могу сказать, что она произвела на меня сильное впечатление, но поскольку дело касается лично тебя — мне хотелось бы узнать и твоё мнение по этому поводу.

Бонд насторожился. Излишняя учтивость не была свойственна его шефу.

— В 1943 году, — продолжил М., — мы пошли на одну хитрую уловку, о которой впоследствии написал Ивен Монтегю в книге «Человек, которого не было». Враг должен был подумать, что тело, вымытое на берег Испании, принадлежит именно тому человеку, документы которого обнаружились при нём. Униформа, в которую оно было одето, равно как и находящиеся в ней документы — были тщательно подготовлены британской разведкой. У Яна появилась идея, что с вами мы могли бы поступить примерно также, только не подбрасывая тела.

— Не понимаю, — ответил Бонд.

— Я и не думал, что вы сразу всё поймёте, — сказал Флеминг. — В случае, описанном Монтегю, немцев убедили в том, что несуществующий человек существовал. А я предлагаю убедить нашу оппозицию в том, что реальный человек — всего л миф, а значит труп.

Бонд до сих пор помнит циничную улыбку, с которой Флеминг произнёс последние слова.

— Интересно, — сказал он.

— Вам выпала честь или, скорее, проклятье, стать очередной целью СМЕРШ. М. предлагает назначить вас главой станции «К» на Ямайке, полагая, что это поможет вам избежать данной печальной участи. Однако вспомните Троцкого. СМЕРШ достал его и в Мексике.

Бонд прекратил есть. За всю свою жизнь он уже не раз смотрел в лицо смерти, однако цинизм, с которым Флеминг предсказывал его гибель, ввёл его в уныние.

— Что же вы конкретно предлагаете? — спросил он. — Чтобы М. запер меня в подвале штаб-квартиры Секретной службы, спасая, таким образом, мою жизнь?

М. улыбнулся холодной улыбкой, а Флеминг рассмеялся.

— Нет, конечно. Мы просто должны убедить СМЕРШ, что вас больше нет в живых, а лучше — что вас никогда и не было. То есть вы — человек, который никогда не существовал.

— Звучит соблазнительно. Но как это сделать?

— Очень просто. Мы сделаем вас персонажем художественной литературы.

— Благодарю покорно. Но я скорее останусь целью СМЕРШ, чем позволю лепить из себя литературного персонажа.

М. прокашлялся.

— Может быть, это и несколько неординарно, но почему бы не попробовать? — сказал он. — В любом случае вы ничего не теряете. А жизнь это вам может спасти. Главное, чтобы книги получились максимально реалистичными. Тогда враги действительно подумают, что 007 — не более чем литературный вымысел.

— Позвольте, но я числюсь в отчётах СМЕРШ, — возразил Бонд. — Я выполнял задания.

— Эти задания действительно выполнялись, — ответил М. — Но кто может поручиться, что их выполняли именно вы?

Возможно, повлияло и алжирское вино, но к концу обеда все сошлись на мнении, что идея Флеминга заслуживает внимания.

— А М.? — спросил Бонд. — Вы и его включите в свои рассказы?

— Конечно. Это будет ещё одним аргументом в пользу того, что ваши имена — лишь литературный вымысел.

М. состроил изумлённую гримасу.

— Тогда это должны быть чертовки интересные книги, — сказал он.

— Так и будет.

*

— Я никак не мог представить себе Яна пишущим романы, — сказал Бонд. — Он всегда казался мне довольно ленивым товарищем: этот его усталый размеренный тон, каким он вёл беседу, его долгие посиделки за столом во время обеда… Хотя и не исключено, что всё это было напускным, ибо как только он взялся за «Казино Рояль», я увидел в нём совершенно другого Яна. Мы провели с ним две недели на вилле его брата в Оксфордшире — невыразительном здании из красного кирпича в буковом лесу. Там было и поле для гольфа, и мы играли в гольф.

— Кто выигрывал?

— Мы были на равных. У меня был сильный удар, но Ян был хитрее. А в свободное от игры время он допрашивал меня относительно моего задания в казино. Его интересовали все мелочи — какую я носил одежду, что чувствовал, почему делал то и не делал этого.

— А о девушке?